– Я сейчас.Я стою за спиной у проводницы и от нечего делать разглядываю Альбертиновых попутчиков. Народу много. «Уже сезон, – меланхолично думаю я. – А скоро вообще будет столпотворение. Белые ночи – и вся Москва у нас в гостях».В дверях появляется Альбертино.– Ну, как? – интересуюсь я. – Все в порядке?– Как обычно. – Он морщит нос. – Знаешь, не люблю поезда.– А кто их любит? – бормочу я, наблюдая, как он вытаскивает из кармана внезапно зазвонивший мобильник.– Да, – говорит в трубку Альбертино. И через секунду:– Привет.И, выслушав, что сообщает ему собеседник:– Ну, хорошо.И еще через мгновение:– А кто?После чего кивает, как будто его кто-то может видеть, и прощается. Поднимает глаза на меня. Я вопросительно улыбаюсь и жду, когда он расскажет, кто звонил. Не то чтобы меня это сильно интересует, но он похож на человека, которому нечего скрывать, а значит, должен рассказать. Однако Альбертино молчит и, что странно, смотрит на меня с выражением: «Ой-кто-это?» Улыбка сползает с моего лица, и в этот же момент он приходит в себя.– Извини. – Альбертино прячет мобильник и бросает взгляд на свои часы.Я киваю и молчу. На нас опять наползает предотъездная молчанка с тем только отличием, что Альбертино явно чем-то озабочен. Еще пара секунд, и он неожиданно говорит:– Послушай… может… тебе лучше уже…– Уйти? – заканчиваю я за него. – Но…– Ну… – он мнется, – так не люблю прощаться… – Он опять бросает взгляд на часы. – Зачем тебе непременно ждать отправления?В общем, я с ним согласна. Какая разница, когда махать платком и вытирать слезы? Долг гостеприимства не позволял мне самой сойти с дистанции, а если он сам хочет…– Как хочешь, – подаю я голос. – Я просто думала… Недосказанности плодятся и множатся в пространстве между мною и Альбертино.– Да, – с облегчением выдыхает он. – Езжай домой, тем более что уже поздно, – и добавляет: – Чтоб я не беспокоился.– Хорошо, – говорю я.И задумываюсь: а что теперь? Жаркие объятия или холодные рукопожатия? Альбертино отметает оба варианта и, наклоняясь, нежно целует меня в обе щеки. Отстраняется и говорит:– Спасибо тебе за все.– И тебе, – машинально реагирую я.– А мне-то за что? – искренне удивляется он.– За нечаянный туризм, – быстро нахожусь я. Нет, действительно надо уходить.– Пока.– Пока, – кивает Альбертино и добавляет: – Береги себя.Я иду по платформе, лавируя между спешащими на поезд пассажирами и провожающими, не обращая на них особого внимания. Какие-то неясные мысли бродят в моей голове. Или это не мысли в голове, а чувства в каком-то другом месте? Словом, что-то будоражит кровь. Ожидание ли, предвкушение ли? А может, разочарование? Придумал бы кто-нибудь аппаратик для перевода собственных мыслей в текстовый файл, я бы первая стояла в очереди за ним. Глава 24 – Бедный Альбертино, – сочувствует моему незадачливому поклоннику Жаннета, – так ничего ему и не обломилось.Мы сидим у нес. Вторник. Традиционный сейшн. Мой отчет о пребывании Альбертино уже позади. Там же – изумительные вареники, изготовленные к нашему приходу Жаннетиной мамой. Впереди нас ждет кофе с пирожными. Словом, сегодня «обжорный день». У Жаннеты такие дни не редкость. Особенно с тех пор, как она замужем за Олегом.– Да он и сам не сильно рвался, – пожимаю я плечами в ответ на Жаннетину реплику. – Рук не распускал, намеков не делал.– Конечно, – фыркает Жаннета, – ты его обдала таким холодом, что бедняга просто не рискнул.– Я? – От изумления у меня даже пересыхает в горле, и я делаю большой глоток клюквенного морса. – Когда это, интересно было бы знать?– Да на вокзале, – радостно сообщает Жаннета. – Ты бы видела свое лицо!– Что ж ты сразу не сказала? – бормочу я растерянно. – Я в общем-то не хотела… А может, – с надеждой в голосе продолжаю я, – потом я исправилась?– Может, – покладисто говорит Жаннета, – но я этого уже не видела.Вы удивляетесь, что не слышно Галки? И полагаете, что раз не слышно, значит, ее нет. Потому что когда она есть, то не заметить ее просто невозможно. Однако тут вы оказываетесь не правы. Галка тоже с нами, сидит в кресле, курит и… молчит. Мы с Жаннетой перебрасываемся репликами, но большая часть смысла, заложенного в них, от меня ускользает. Я лишь половиной своего сознания слежу за нашим диалогом, вторая половина занята решением проблемы: а что это сегодня с Галкой? Похоже, что и Жаннета озадачена тем же самым.«На вас не угодишь», – сказала бы моя мама. Действительно, чем нас не устраивает сегодняшняя Галка? Немного пришибленная, конечно, но тихая, вежливая, внимательная. Нет, извините, я лично не согласна. Я – за гармонию. А гармония в этом сложном мире выглядит для меня так: Галка должна быть бурной, Жаннета – томно-философической, Димка – саркастическим. Вот тогда все на своих местах. Стоит одному чему-то измениться, это – все равно как палец отнять или ухо отрезать. Человек не может существовать сам во всех ипостасях, а так иногда хочется! Быть и активным, и созерцательным, и мягким и стервозным, и умным и полным дурнем. В каждой сущности есть свои прелести, хочется их все вкусить. Вот и окружаешь себя людьми, которые эти сущности привносят в твою жизнь. Не можешь быть напористой, как Галка, – пригласи ее провести с тобой вечерок, и тебе хватит напористости на целую неделю. При этом никто совсем не предполагает, что однажды Галка откажется демонстрировать свою сущность ради нашего удовольствия. И это беспокоит.Наконец Жаннета не выдерживает.– Галка, – решительно начинает она, – ты что-то сегодня молчалива. Тебе что, – тут Жаннета суживает глаза, – неинтересно, как Олька охмуряла очередного кандидата?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86