– Ой, а это вы, Ольга Николаевна?Для Катюшки, работающей у нас инспектором по кадрам, я Ольга Николаевна. Я могу как угодно себя чувствовать, выглядеть на какой угодно возраст, втискиваться хоть в тридцать четвертый европейский размер, но останусь для нее все равно Ольгой Николаевной, потому что ей всего двадцать один, и все, кто хотя бы на десять лет ее старше, для нее почти ровесники ее родителей. Она одна из немногих, кто точно знает, кому сколько лет – всего лишь в силу своей должности. Менеджер отдела персонала – где начальником Галка, моя подруга.Да, мы работаем вместе. Галка притащила меня в эту компанию шесть лет назад. Притащила в буквальном смысле слова. Сама составила мое резюме и силком впихнула меня на собеседование.– Зачем тебе это нужно? – верещала я тогда.– Мне скучно, – коротко отвечала Галка. – Хочу, чтобы рядом работал кто-нибудь, с кем можно поболтать по душам.Честно сказать, я боялась, что, как только мы начнем толкаться рядом в одном коллективе, нашей дружбе придет конец. Потому, собственно, и сопротивлялась Галкиному натиску. Удивительно, но этого не случилось. Мы по-прежнему подруги.– Да, Катюша, это я, – отвечаю я в трубку.– Вы с работы звоните?– С работы.– Как быстро пролетело время, – глубокомысленно замечает Катюшка. – Ужас!Если у нее мои две недели пролетели быстро, то что говорить обо мне самой! Я их почти не заметила. Надеюсь только на фотографии. Для того и щелкала все подряд каждое мгновение своего отпуска, чтобы потом не качать недоуменно головой: куда, мол, все подевалось?– Говоришь, Галина будет через час?– Да. Она у врача.– Заболела? – пугаюсь я.– Нет, – успокаивает меня Катюшка. – У зубного.– Ну ладно. Скажи ей, пожалуйста, что я на месте.– Хорошо. – И из трубки летят короткие гудки.Час. Нет, я не согласна томиться неизвестностью еще целый час. Я знаю одного человека, который может помочь мне прояснить ситуацию. Человека зовут Викой, и работает она у нас… Как вы догадались? Конечно секретаршей.В приемной пусто. Начальство нас своими ранними визитами не балует, является, как правило, часам к одиннадцати. Похоже, за время моего отпуска эта традиция изменений не претерпела.– Вика, привет, – говорю я и кладу перед ней небольшую коробочку.– Что это? – вздрагивает Вика. – Привет.– Маленький презент из знойного Египта.– О-о… – тянет Вика, разворачивая упаковку и вынимая на свет божий деревянную шкатулочку. – Ты меня балуешь.– Знаешь ли, – отвечаю я, устраиваясь в кресле, – это мое хобби – баловать окружающих.– Знаю, – кивает Вика, вертя шкатулочку в руках. – Съездила хорошо?– Отлично!– Как погода? Не подкачала?– Нет, – я развожу руками, – как видишь.– Вижу, – с ноткой зависти говорит Вика. – Загар отпадный. Тебе очень идет. А волосы выгорели? Или мне кажется?– Наверное, немного выгорели. – Я провожу рукой по волосам. – Я обычно не ношу шляпы.– А мне, представляешь, – уныло делится Вика, – только на август подписали отпуск.– Но август – это же неплохо. Самое время. Не ноябрь же.– Но я не дотяну до августа, – мрачно вздыхает она. – Сдохну по дороге.Вика – катастрофистка. Ей везде мерещатся трудности и сложности, жизнь для нее полна проблем, и даже если в пределах видимости в какой-то конкретный момент проблем не наблюдается, Вика тут же созидает их сама. При этом она прекрасная секретарша: аккуратная, исполнительная, ответственная и компетентная. Вот есть только один грешок… Впрочем, один мой хороший знакомый утверждает, что это профессиональная болезнь всех секретарей. У водителей – радикулит, у преподавателей – ларингит, а у секретарей – словесное недержание. Или, точнее будет сказать, тайнонедержание. Вика страдает этим недугом в умеренной форме. То есть выбалтывает далеко не все конторские секреты и далеко не всем. Но ведь я принесла шкатулочку…– Вика, – я приступаю к допросу, – будь добра, расскажи мне, что это вдруг случилось с нашими девушками?– А что с ними? – Вика отрывает взгляд от подарка и недоуменно смотрит на меня.– Встретила Лену Изотову – она в какой-то умопомрачительной юбке на два размера меньше, чем ей требуется, – фыркаю я. – Потом наткнулась в коридоре на Ксюху с вырвиглаз ежиком на голове. И Лина тоже обнажила пузо.– Лина?! – поражается Вика. – Лину еще не видела. Говоришь, обнажила пузо?– Надела брюки с такой заниженной талией, что… – Я качаю головой.– Плохо ей, да? – сокрушенно спрашивает Вика.Вика Лину любит. Они, можно сказать, подружки.Вместе ходят на обед, вместе болтаются по магазинам, иногда даже проводят вместе выходные.– Да нет, – честно отвечаю я, – не плохо. Наоборот даже. Но просто непривычно.– Надо будет взглянуть. – Вика задумчиво вынимает из факса только что полученное письмо и кладет его перед собой.– Взгляни обязательно, – киваю я и продолжаю:– Так что с ними? Какая-то эпидемия? Вирус неизвестного свойства?– Почему же неизвестного? – хихикает вдруг Вика.– Все известно.Я вопросительно смотрю на нее:– И?..– А твоя Галина Викторовна ничего тебе не рассказала? – прищуривается Вика.Я досадливо щелкаю пальцами:– Не видела ее еще. Прилетела вчера вечером, не стала ей звонить. А сегодня она торчит у зубного.– Ну да, ну да, – смеется Вика, – поэтому ты прибежала ко мне.– Каюсь. – Я шутливо склоняю голову. – Давай рассказывай, что тут без меня произошло.– У нас новый сотрудник! – триумфально объявляет Вика.– Мужик? – догадываюсь я.– Ага, – подтверждает она.– Молодой?– Тридцать восемь.– Симпатичный?Вика молчит. На лице ее бродит легкая улыбка, она прикрывает глаза и мычит:– Мм…– Я не уловила, – я осторожно беру ее за локоть и трясу, – что твое «мм…» значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86