Выкрашенные охрой домики выглядели так, словно на их балконах в любую минуту могли появиться певцы, мощные голоса которых огласят окрестности, туристы разразятся аплодисментами, а местные жители – восторженными криками. Яхты стояли у причала. Рядом располагались многочисленные ресторанчики на открытом воздухе, а узкие улочки были заполнены лавками, торгующими изделиями из кожи, свитерами и элегантными практичными вещами, которыми так славится Италия. Это был терракотовый мир облупившейся краски и ярких цветовых оттенков на фоне оливково-зеленой Италии. Везде подавали спагетти с моллюсками, помидоры, вино, и во всем ощущалась та самая безмерная любовь к жизни, которая в этой стране по-прежнему являлась профессией.
Мысль о том, что все заканчивается, была для Рейчел невыносимой, однако она понимала, что ей нужно возвращаться. Более того, нужно продолжать заниматься делом. Здесь, на яхте, их приятное времяпрепровождение не имело ничего общего с повседневной реальностью. Все оказалось как бы временно отложенным на потом. Здесь не нужно было принимать никаких решений, разве что – где сегодня поесть, когда поплавать, как долго заниматься любовью, а Рейчел хотела, чтобы решения принимались. Его решения. Их отношения достигли той стадии, когда неминуемо встает вопрос о женитьбе. Однако реальным фактом она может стать, только когда они вернутся домой. Это для настоящего достаточно уже того, что оно само по себе – подлинное чудо.
Она торопливо вышла из примерочной бутика в розовом свитере из козьей шерсти, удивительно мягком и уютном.
– Просто глазам своим не верю при виде такого изобилия. Хочу купить здесь все. Где же это было раньше? – восклицала она.
Чарльз снисходительно взглянул на нее и улыбнулся.
– Понимаю, каково тебе сейчас.
Он говорил не об одежде. Она рассмеялась вместе с ним.
– Я намерена купить это, – сказала она. – А ты намерен купить меня?
– Может, ты согласилась бы на сдачу в аренду?
– Нет! Полный расчет и наличными. Деньги вперед. Прямо сегодня. Должна тебе сказать, что кое-кто уже проявляет серьезный интерес, так что у тебя есть конкуренты. Но если ты поспешишь…
– Прямо в таком виде, без гарантии?
– Вовсе нет. Полная гарантия, что все в рабочем порядке и идеально функционирует, за исключением, возможно, рассудка, который слегка помутился.
– Тогда ничего не выйдет. Рассудок – самая ценная составляющая этой сделки.
– Чарльз! – Рейчел притворилась обиженной. – Ты же говоришь с женщиной, не забывай об этом.
– Да, да, как же я запамятовал? Ведь мужчины таких свитеров не носят.
– Нам нужно возвращаться сегодня? – спросила она, меняя тему разговора, но намереваясь потом вернуться к ней.
– Я думал, что возвращаться нужно тебе. У меня всегда с собой кисти, мольберты. Я птица вольная! Натура и вдохновение тоже всегда со мной. А вот у мисс Телевидение есть жесткие графики и зрительская аудитория, разочаровывать которую она не имеет права.
Рейчел вздохнула, сознавая двойственность своего положения. Она хочет быть с ним всегда и всюду – поехать к нему на ранчо, быть с ним на Манхэттене, побывать в городах и в пустыне, после того как они столь замечательно провели время на море. Да, черт возьми, она элементарно хочет выйти за него замуж и забеременеть.
И сразу же червь сомнения шевельнулся в ней. Ведь он так и не сказал ей этих заветных слов: «Выходи за меня замуж». Они говорили о том, что всегда будут вместе, и о том, как будут выглядеть их дети. В ее объятиях он смягчался. Это сейчас его смех и улыбки такие непринужденные, а вот раньше они были более сдержанными, и ей приходилось вытягивать их из него то хитростью, то обаянием.
До вылета в Рим осталось несколько часов. Завтра утром они будут уже на Манхэттене. Это будет суббота. Уик-энд они проведут у него в квартире, там, где брошенные на гладкий деревянный пол кости предсказали им будущее. Они опять поднимутся по лесенке в спальню, и все повторится, только иначе, потому что сейчас она просто по уши влюблена и все остальное имеет лишь второстепенное значение по сравнению с этим главным событием в ее жизни.
– Я беру этот. И тот, бутылочного цвета. И еще канареечно-желтый и темно-синий. И вот эти туфли, и те кремовые, и еще я беру – его. Того мужчину в углу. Да, вон того, смуглого, который подходит мне просто идеально.
– Никогда не доводилось бывать товаром, – рассмеялся Чарльз.
– Лжец! – насмешливо заявила Рейчел.
45
Они простились в аэропорту, и Рейчел с трудом смирилась с тем, что вынуждена отпустить его.
Еще перед отлетом им позвонили на яхту. Управляющий фермой на ранчо Чарльза сообщил по телефону, что у них возникла проблема. В стаде вспыхнуло заболевание, они потеряли много скота. Чарльзу необходимо лететь в Санта-Фе прямо из аэропорта Кеннеди.
Рейчел попросила Чарльза об одолжении. Можно ли ей провести субботу и воскресенье в его квартире? Ей хотелось быть ближе к нему, а там все о нем напоминало. Чарльз охотно согласился.
Мучительно было расставаться с ним, но грусть, вызванная прощанием, отчасти смягчалась мыслями о пребывании в его квартире, хозяйкой которой она станет на уик-энд. Она будет продолжать узнавать его все ближе и ближе. Будет бродить по квартире одна, но как бы вместе с ним, трогая его вещи, рассматривая его картины, перелистывая его книги.
И вот сейчас, стоя вместе с консьержем перед дверью в окружении своих многочисленных чемоданов, Рейчел вставила ключ в замок, словно в сердце Чарльза. Дверь распахнулась, и консьерж внес чемоданы внутрь.
– Если вам что-нибудь понадобится, мисс, то позвоните мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128