И все же с удовольствием присоединюсь к нему за ленчем.
– Договорились, я плачу. Можешь заказать еду из любого ресторана, откуда захочешь. Меню найдешь слева, в нижнем ящике стола. Попроси привезти немного вина, думаю, тебе понадобится.
Ну конечно! Он имел в виду, что я могу заказать ленч, а не совместный поход в кафе. Ну и хорошо, а то я уж собралась вести себя любезно.
И все же, как ни странно, мне понравилось, что запрет на употребление алкоголя соблюдается в этом офисе не слишком строго.
Позже я понимаю, что дело не в самой возможности нарушить запрет, просто ее приберегают до того момента, когда немного выпить становится жизненной необходимостью. И трудность для меня совсем не в том, что гора счетов размером с книжный шкаф от пола до потолка, просто я и до десяти-то плохо считаю, что уж говорить о конвертации фунтов и иен (или иенов?) в доллары для того, чтобы подсчитать общую сумму расходов Тома на зарубежные поездки. Решаю сначала аккуратно перепечатать все счета и рассортировать бумаги по неделям – само по себе очень простое занятие, но через несколько часов оно становится очень скучным и, между прочим, опасным, если учесть три полоски пластыря на моей руке, ставшие стильным дополнением к моему костюму (сегодня это шикарный белый брючный костюм от Хьюго Босса, купленный на благотворительном мероприятии в «Сенчури-21» всего за восемьдесят долларов, черный кардиган, черные туфли без задника на невысоком каблуке, бусы из бирюзы и простые маленькие серебряные серьги).
Я только что закончила набирать счета за три первые недели. А Том, настоящий образец благодарного начальника, то и дело заглядывал ко мне с предложениями по поводу ленча, приносил еду из автомата и маленькие записочки со словом «Спасибо!» и неумело нарисованными звездочками и сердечками. Нужно немного отвлечься от этого монотонного занятия, поэтому я направляюсь в комнату с ксероксом, чтобы сделать копии набранных счетов для Тома.
На стене над ксероксом висит сильно измятый, очевидно, зажеванный лист с одним из законов офиса: как только вам нужно скопировать что-то, эта тупая машина обязательно ломается.
И вот мои руки все в черных брызгах, я по локоть влезла внутрь ксерокса, открыла все дверцы и отсеки и теперь понимаю, что «закон офиса» – это совсем не шутка, а реальность. Более того, я не могу вытащить застрявшую руку из дальнего угла ксерокса и уже почти смирилась с тем, что здесь будет мой второй дом, как вдруг услышала голос:
– Ты разве не знаешь, что нужно делать, когда ломается ксерокс?
– И что же? – интересуюсь я, хотя вряд ли меня слышно, так глубоко моя голова внутри машины.
– Бежать, сразу же сматываться, – отвечает голос. – Это единственный способ сохранить репутацию, иначе ты прослывешь неудачником, который чинит ксерокс, и каждый раз, когда эта чертова штуковина сломается, звать будут именно тебя. И, не успев понять, в чем дело, ты увольняешься с репутацией «человека, ответственного за ксерокс».
Мне очень нравится этот совет, но я не знаю, где сейчас тот чинящий ксерокс неудачник, который поможет мне освободиться и вытащит мою руку. Но происходит чудо (наверное, за эту неделю будет исчерпан весь запас чудес) – я дергаю руку, и мне удается ее вытащить. Теперь я хотя бы избавилась от необходимости давать унизительные объяснения, правда, не уверена, что сумела бы придумать хоть что-то.
Стараясь сохранить хладнокровие, я оборачиваюсь и спрашиваю:
– И кто же сейчас несет бремя неудачника? Мне нужна помощь.
А он неплохо выглядит – даже, можно сказать, щеголевато, но мне не нравятся такие мужчины. Галстук перекинут через плечо, и его нельзя поправлять, если только вы не хотите показаться неискушенным в моде человеком. Обычно я прохладно отношусь к симпатичным парням. Имею в виду тех, кто осознает свою привлекательность. Судя по моему опыту, они ни на секунду не позволят вам забыть об этом. А еще у парней такого типа есть одна общая особенность: они ценят себя гораздо выше девушек, с которыми встречаются. Если им предъявить какие-нибудь требования или претензии, они просто отвернутся от вас и начнут проявлять внимание к следующей дожидающейся своей очереди девушке.
Но сейчас я уже не такая, как раньше, напоминаю себе. Это значит, что я больше не сужу о людях с первого взгляда. Это было на этапе ЖДВР – жизни до выхода на работу, а он, насколько мне известно, закончился вчера ночью, после того как была выброшена огромная пачка пресс-релизов.
– Сейчас за ксерокс отвечает Донни Голд из отдела бухгалтерского учета. И в настоящий момент, чтобы ты знала, он ищет себе новую подружку. Так уж и быть, на этот раз спасу тебя, ты же новенькая. Но запомни, я никогда этого не делал и понятия не имею, как пользоваться этим ксероксом. Да, кстати, я – Сет.
– Лейн, – протягиваю руку и уже представляю себе, сколь захватывающие последствия может иметь это мое первое, возможно, романтическое знакомство и как идеально могут сложиться наши отношения. В этот самый момент он замечает совсем не романтичную коллекцию пластырей на моей руке.
– Смотрится неплохо, – комментирует Сет, несколько раз переводя взгляд с моего лица на руку с «аксессуарами» и обратно, как будто постоянно попадает в подобные ситуации и может воспользоваться любой из них, чтобы возбудить у девушки интерес к своей персоне.
– Спасибо. В Милане это очень модно.
Сет наклоняется, чтобы наладить ксерокс, а я рассматриваю его. И та его часть, которую могу видеть, вызывает у меня только приятные эмоции. В то же время непосредственная близость его задницы заставляет меня вспомнить слова Тиффани о мужчинах, работающих здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98