В зале за ее спиной закружились первые пары. Сегодня здесь собрался весь цвет Голливуда: все самые богатые, влиятельные и знаменитые люди, принадлежащие к миру кино. Элен обвела глазами толпу, проверяя, хорошо ли чувствуют себя гости, не видно ли унылых или скучающих лиц. На первый взгляд все было нормально: Джо Стайн разглагольствовал о чем-то перед кучкой почтительно внимавших слушателей; знаменитая критикесса балагурила с какими-то молодыми людьми, покатывающимися со смеху над ее остротами; Гомер перебегал от одной группки к другой, знакомя всех со всеми. Вокруг царило приподнятое, праздничное настроение, лучше всяких слов говорившее об успехе вечера.
Элен вспомнила, как Касси несколько часов назад успокаивала ее, твердя, что такие вечера просто обречены на успех. «Ну что ты переживаешь? Главное, чтобы еды было достаточно и выпивки на всех хватило. А там уж гости сами разберутся, что им делать», — говорила она уверенным тоном, хотя было видно, что на самом деле она волнуется ничуть не меньше Элен.
Ее доводы казались Элен неубедительными. Они подходили разве только для таких городков, как Орандж-берг, где вечеринки устраивались в узком семейном кругу. Но даже и там, в тихом, захолустном Орандж-берге, существовала своя табель о рангах, свое деление на бедных и богатых. Здесь же, в Голливуде, эти различия проявлялись с особой остротой. Да, если сегодняшний вечер и удался, то только благодаря двум причинам: обилию приглашенных звезд и шумному успеху «Эллис». Критики (все, за исключением Сьюзен Джером) превозносили его до небес, соревнуясь друг с другом в подборе эпитетов. «Эллис» мгновенно стал гвоздем сезона, о нем говорили на каждом углу, и это, разумеется, не могло не отразиться на сегодняшнем вечере. Элен понимала, что в Голливуде по-другому не бывает, но все равно чувствовала досаду.
Она прислушалась к беседе Тэда и Грегори Герца. Герц держался довольно натянуто, возможно, из-за тона, которым разговаривал с ним Тэд, — какого-то чересчур уж ласкового и внимательного. Элен уже сообщила Тэду, что будет сниматься у Герца, и Герц об этом знал. Естественно, что ласковость Тэда казалась ему подозрительной. Элен была с ним согласна, она не раз имела возможность убедиться, что проявление чувства со стороны Тэда не сулит ничего хорошего.
Она делала вид, что слушает их, и даже время от времени вставляла какие-то замечания, но сама тем временем следила за Льюисом, который пробирался к ней сквозь толпу. Вот он остановился в нескольких шагах и уставился на нее отрешенным взглядом. Она поняла, что он опять напился, и с досадой отвернулась. Господи, она потратила столько сил, чтобы сегодняшний вечер не прошел для него даром. Пригласила столько нужных людей: продюсера, который один раз одобрительно отозвался о его сценарии, актрису, изъявившую желание сыграть героиню «Бесконечного мига», режиссера, который когда-то с ним дружил и до сих пор сохранил к нему расположение. А он даже ни разу не подошел к ним! Он только и делал весь вечер, что болтался по залу и наливался виски, и Элен боялась, что если так пойдет и дальше, то дело непременно кончится скандалом.
На минуту она почувствовала за него беспокойство, но тут же одернула себя: нет, хватит, он вполне способен сам отвечать за свои поступки. Отчужденность, возникшая между ними после ссоры, углублялась с каждым днем, и ни он, ни она не делали попыток хоть как-то изменить положение. Не утерпев, она все-таки посмотрела на него через плечо, но он уже отошел от нее и направился в другой конец комнаты, к группе мужчин, окружавших Стефани Сандрелли.
Бесцеремонно растолкав их, он пробился к Стефани и с преувеличенной почтительностью поцеловал ей руку. Стефани неуверенно посмотрела на него и рассмеялась. Элен покраснела от досады. Ей показалось, что Льюис издевался над Стефани, и она не понимала, как он может быть так жесток.
— «Размолвка», — услышала она рядом с собой голос Грегори Герца. — Но это только рабочее название. — Герц говорил с видимой неохотой. Тэд неопределенно хмыкнул.
— «Размолвка», «Размолвка»… Ну что ж, в качестве чернового варианта неплохо. По крайней мере, если вы захотите сделать продолжение, его всегда можно будет назвать «Примирение». Знаете, как это обычно бывает: герои мирятся, начинают новую жизнь, появляются дети, ну и так далее…
— Я не собираюсь делать продолжение, — деревянным голосом проговорил Герц.
— Да? Ну и напрасно. — Тэд лучезарно улыбнулся и, мигая глазками, уставился на Герца. Элен видела, что он так и кипит от злости. — А я вот, представьте, решил сделать продолжение «Эллис». Элен вам не говорила? — Нет.
— Съемки я планирую начать на следующий год. — Он широко расставил ноги. — Я хочу, чтобы фильм был длинным. Фильмы вообще должны быть длинными. Что за глупость — втискивать свой замысел в какие-то полтора часа! Почему я должен ограничивать себя, если мне есть что сказать?
— Да, я заметил, что в «Эллис» вы…
— Не надо бояться продолжений. Фильмы должны идти дольше: два часа, три, четыре. Я понимаю, что сейчас эта идея мало у кого найдет поддержку — новаторство всегда встречают в штыки. Но рано или поздно она обязательно пробьет себе дорогу.
— Новаторство? — Грегори Герц недоуменно поднял брови. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Эта идея далеко не так нова, как вам кажется. Я знаю с десяток режиссеров, которые так или иначе пытались ее осуществить. Эрих фон Штрогейм, например. Насколько мне известно, первоначальный вариант его «Алчности» шел около десяти часов. Его, правда, так и не показали, но это уже другой вопрос… — Он повернулся к Элен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95