Это противоестественно…
Крис ласково погладила мать по узловатой руке, скрюченной подагрой.
— Может, не нужно большой церемонии? Пусть будет только панихида… Так ведь гораздо легче.
— Легче? — Харриет вздрогнула, как от удара. — Для кого легче?
— Для всех, — вздохнула Крис.
Атмосфера быстро накалялась.
— Да, ты всегда искала легких путей, — поджала губы Харриет. — Но из этой ситуации, увы, легкого выхода быть не может.
Крис чуть было не вспылила, однако в последний момент сдержалась. Иначе у них все время ушло бы на выяснение отношений.
— Хорошо, мама, — смиренно кивнула она. — Пусть будет по-твоему.
Увы, на этом испытания не закончились.
В следующий миг Харриет заявила:
— Нужно заказать побольше белых роз. Я хочу, чтобы гроб утопал в цветах.
Но ведь Диана гораздо больше любила тюльпаны, нарциссы и сирень! Ей нравилось буйство красок, нравились большие, пестрые букеты, которые не нужно тщательно подбирать. Поставишь такой букет в вазу — и цветы сами расположатся, как им заблагорассудится.
И тут же в усталом мозгу Кристины промелькнула горестная мысль:
«Господи! Неужели все это наяву? Неужели мы говорим о моей сестричке, о милой, доброй Диане? За что ей это? За что?»
И куда подевался отец ребенка? Почему его здесь нет? Он что, совсем ублюдок, которому на все наплевать?
Однако вслух Крис этого произносить не стала, а поинтересовалась другим:
— Зачем столько роз?
— Как зачем? — недоуменно подняла брови мать. — Чтобы они устилали крышку гроба.
— В крематории гроб не закрывают крышкой.
Харриет отшатнулась от Крис, словно от прокаженной.
— Ты в своем уме? Какой крематорий?
— Но Диана хотела, чтобы ее кремировали, — возразила Крис. — И ты это знаешь не хуже меня. Помнишь, как она уговаривала тебя кремировать папу?
У Харриет мелко затрясся подбородок.
— Я не хочу, чтобы мою дочь положили в урну!
— И не надо. Мы развеем ее прах над океаном, — неожиданно для самой себя предложила Крис и сразу почувствовала, что попала в точку: сестра наверняка бы одобрила эту идею. — Диана обожала океан, мама. Ей будет плохо в тесном гробу. А так мы отпустим ее на свободу. Подумай об этом, прошу тебя!
— Да что тут думать? Нет, нет и еще раз нет! Это не по-христиански.
— Почему? Ведь…
Но Харриет уже повернулась к Кристине спиной и сердито отрезала:
— Хватит! В общем так: либо ты сделаешь по-моему, либо я сама всем займусь. Ты, наверное, этого и добиваешься, да? Тогда лучше прямо скажи, а не играй со мной в кошки-мышки.
Господи, как быстро все вернулось на круги своя! Словно и не было четырехлетней разлуки…
— Я с тобой не играю, — устало сказала Крис. — И никогда не играла.
— Нет, ты всегда добивалась своего. Ты прекрасно знала, что стоит тебе…
— Давай не будем, мама, — вздохнула Кристина. — Нам сейчас не до ссор. Я сделаю, как ты скажешь.
Харриет подозрительно покосилась на дочь и проворчала:
— Тоже мне выискался волк в овечьей шкуре.
— Спасибо за комплимент, — усмехнулась Кристина.
Как бы там ни было, а разлука с матерью пошла ей на пользу. Раньше она наверняка почувствовала бы себя задетой, а сейчас ей было все равно.
— Ладно, — смилостивилась Харриет. — Значит, так… Записывай…
Крис покорно водила ручкой по бумаге, но мысли ее были уже далеко. Она неожиданно поняла, как ей искупить свою вину перед сестрой. И уже ничто не могло ее остановить!
Однако действовать нужно было с умом. Главное, чтобы мать не насторожилась…
Заведующий бюро ритуальных услуг рассыпался перед Кристиной в любезностях и всячески демонстрировал готовность ей услужить.
— Мама просила передать, что она согласна на кремацию Дианы, — заявила Крис.
И попросила разрешения, пока все не будет готово, посидеть в конторе. Естественно, Крис страшно нервничала и вскакивала на каждый телефонный звонок, однако все прошло на удивление гладко.
Странное дело, но почему-то едва Кристина решилась на бунт (который, она была свято в этом уверена, сестра одобрила бы!), ей сразу стало легче. Она почувствовала себя уверенней, и эта уверенность передалась окружающим.
Конечно, Кристине было не по себе от того, что она лишает мать возможности попрощаться с Дианой, но Крис предпочитала не думать о неприятном, ведь договориться с Харриет было невозможно. Сидя в пустом зале, она утешалась мыслью, что рано или поздно мать поймет ее и простит. Однако надежды на это было, честно говоря, мало.
Опасаясь, как бы мать не догадалась о ее намерениях, Крис спешила довести задуманное до конца и потому оставалась наедине с сестрой буквально несколько мгновений. От Дианы осталась лишь оболочка, душа уже покинула тело. Кристина с тоской вспоминала веселую улыбку сестры, ее живой взгляд, любознательный ум и мягкий нрав…
Но и оболочка была ей дорога. Кристина в последний раз посмотрела на руки, которые столько раз обнимали ее в минуты горя и радости, на ноги, которые всегда старались угнаться за старшей сестрой, на густые, блестящие волосы… Сколько раз Кристина подстригала и причесывала их, втайне мечтая иметь такую же копну волос!
Никто не будет тосковать по сестре так, как она… А ведь еще недавно Крис была уверена, что всегда будет видеть сестру — и в тридцать лет, и в сорок, и совсем старенькой бабушкой… Но судьба распорядилась иначе. Отныне Диане всегда будет двадцать шесть. А она, Крис, постареет… Постепенно они отдалятся друг от друга, и непонятно, останется ли между ними хоть что-то общее, когда они, может быть, встретятся там, за чертой жизни…
Господи, как все несправедливо! Ведь на свете столько негодяев: наркодельцов, убийц, насильников… Почему они наслаждаются жизнью, греются на солнышке, вдыхают аромат роз, слушают шепот ветра, играющего кронами сосен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98