Это ответ на тот ваш запрос, что вы посылали вчера и…
Люс наклонился к нему и взял его за грудки.
– Так вот, слушай меня, сучий сын. Все сообщения, которые ты отправляешь и получаешь, не подлежат огласке. Они – секретные. Ясно?
– Конечно, сеньор Люс, я вас понимаю. Мне все ясно. Я только передаю слова по буквам, и они в голове у меня не задерживаются, я ничего не помню и не запоминаю. – И, для вящей убедительности, приложил ладони к глазам.
– Лгун, – еще раз повторил Люс, отпуская его. – Но имей в виду – малейшая утечка информации и все. Если такое произойдет, я лично прослежу за тем, чтобы полиция вздернула тебя, а перед этим тебе еще кое-что отрежут и вырвут твои бесстыжие глаза.
– Дон Фернандо, я лишь копирую слова. Я и английского-то не знаю, уверяю вас.
– Меня не волнует, что ты знаешь и чего ты не знаешь, а то, что ты делаешь или не делаешь. Давай сюда телеграмму.
Телеграфист подал ему на стойку конверт. У Люса было непреодолимое желание прочесть ее тут же, но он не мог выказывать здесь, в присутствии этого служки, постыдное нетерпение и опустил конверт в карман пиджака, так и не распечатав его, затем нарочито медленной поступью вышел на улицу и отправился в банк, расположенный неподалеку. Он шел походкой человека, которому нечего делать и некуда спешить. Но, едва закрыв за собой дверь банка, он помчался наверх, прыгая через две ступеньки и, наконец, задыхаясь, добрался до своего кабинета, окна которого выходили на улицу.
Потенциальных шпионов в его доме не было. Он был холостяком и жил один. Слуги находились здесь лишь днем, до их прихода оставалось около часа. Люс подошел к окну и, раздернув занавески, окинул взглядом Калле Форталеза. Она была безлюдна. Удовлетворенно хмыкнув, он извлек из кармана конверт с телеграммой.
Лондонский банк не отличался многословием, ведь каждое слово телеграммы обходилось ему в пенни.
ПОДТВЕРЖДАЕМ ПОЛНОМОЧИЯ МАЙКЛА КЭРРЕНА тчк РАЗМЕР ВКЛАДА ВЫШЕ ЗАПРАШИВАЕМОЙ СУММЫ тчк ПО ПОЛУЧЕНИЮ ЗАПРОСА СУММА БУДЕТ ВЫПЛАЧЕНА ПОДПИСАЛ ХАММЕРСМИТ ЗА КАУТТСА
Матерь Божья! Значит, у этого ирландца действительно больше миллиона на счету у Кауттса. Значит, весь этот безумный план – реальность. Значит, этот Кэррен загребет эти гасиенды. А если загребет, то тогда часть этих бешеных денег прилипнет к его, Фернандо Люса, рукам.
Он был вынужден сесть, колени дрожали так, что было трудно стоять. В добрый день ты явился сюда, чужак, бормотал Люс после того, как перечитал телеграмму. Это был очень хороший день. Для меня.
Люс находился в номере Майкла в гостинице Сан-Хуан Баутиста. Была половина девятого утра.
– Вы должны меня понять, дон Майкл, я не мог не послать запрос Кауттсу.
– Естественно, не могли. Выпейте кофе, Фернандо. Бриггс! – позвал он, открыв дверь в коридор. – У меня гость. Принеси кофе и печенье.
– Ради Бога, сеньор, в этом нет надобности, – отказывался Люс.
– Есть. Никто не занимается бизнесом на пустой желудок. Присядьте, Люс. Полагаю, что вы удовлетворены ответом из банка?
– Да, конечно. Весьма удовлетворен.
Майкл уселся на кровать. Люс – в единственное в этой комнате кресло. Банкир осмотрелся. Все здесь было старым, поношенным и убогим. Господи, ну почему, во имя Пресвятой Девы, как мог этот человек, у которого больше миллиона в кармане, жить вот так? Вообще, эти иностранцы, они ведь все чуточку не в себе, а ирландцы даже и не чуточку, а как следует.
– Вам здесь удобно? – спросил банкир.
– Нет, мне здесь неудобно. Но пока терплю. – Майкл обмакнул печенье в кофе и откусил большой кусок. – До тех пор, пока не приобрету себе подходящую гасиенду, – добавил он.
– Гасиенду, – задумчиво повторил Люс. – Я вот о чем хотел вас спросить, дон Майкл.
– О чем?
– Кауттс… – Люс не успел закончить, так как в комнату без стука вошел Бриггс.
Его рука зажила, и он нес поднос как полагалось. На нем стояли полные кружки кофе с молоком и тарелка с дымящимися «чуррос».
– Благодарю, – пробормотал Люс.
От возбуждения его желудок будто клещами сжали, он знал, что есть не сможет, но, глотнув кофе, почувствовал облегчение.
– Вы что-то хотели спросить? – поинтересовался Майкл, когда Бриггс удалился.
– Я хотел только сказать, что этот лондонский банк, Кауттс, не может дать разрешение о выплате этой суммы на основе телеграммы. Они потребуют письма с вашей подписью.
– Конечно, это письмо уже готово. – Похоже, Люса это удивило. – Это то самое письмо, которое я вам отдал, – продолжал Майкл. Оно и предназначено для того, чтобы послать его в Лондон.
– Ах, да, письмо, которое вы мне дали, да, правильно. Понимаю. Конечно, я его отправлю. Сейчас здесь нет никого, кроме «Сюзанны», я имею ввиду, никакого другого судна. А «Сюзанна» может отчалить в любой день. «Леди Джейн», грузовой пароход, должна прибыть сюда ориентировочно лишь третьего июля.
– Прекрасно, и то и другое нам подойдет, и посему отправьте письмо с тем кораблем, который выйдет раньше.
– Да, дон Майкл. И как только деньги поступят на…
– Надеюсь, вы не намерены ждать завершения всех этих операции для того, чтобы начать переговоры с владельцами участков? – разыграл искреннее удивление Майкл. – Ведь это может занять несколько недель. С какой радости их терять? И вообще, Люс, вы уверены, что поняли, что я вам говорил? Война не за горами. Пуэрто-Рико расхватают по частям, по кускам разорвут.
Люс попытался оспаривать его доводы, но Майкл жестом призвал его к молчанию.
– Я понимаю, вы с этим не согласны, но это не имеет значения. Сейчас важно уяснить требования времени. То есть, всеобщий страх перед американцами. – Он наклонился к Люсу и стал сверлить его взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170