Она не замечала целую армию стюардов и иной челяди, готовой по ее первому знаку броситься выполнять любые ее пожелания. Она боролась с морской болезнью, с не покидавшим ее головокружением с постоянными приступами тошноты, не позволявшими ей разжать зубы. Эта пытка океаном должна ненадолго прерваться в Нью-Йорке. Оттуда ей предстояло отправиться на сухогрузе «Леди Джейн» также в отдельной каюте в Сан-Хуан и ей, таким образом, еще две недели предстояло болтаться по волнам и пребывать в этом кошмарном состоянии.
При мысли об этом она усмехнулась и, держась за перила, продолжала идти по палубе, не обращая внимания на мужчин, провожавших ее восхищенными взглядами. Как они могли разгуливать здесь, будто это и не палуба вовсе, а Брайтонский пирс. Ради чего она все это терпела? Ради Майкла? А заслуживал ли он этих испытываемых ею мук? Но эта мысль исчезла, едва возникнув. Бэт была твердо убеждена в том, что заслуживал.
Сан-Хуан
Полночь
Сестра Магдалина не могла унять дрожь. Она обливалась холодным потом, несмотря на ужасную духоту летней тропической ночи. Она долго простояла на коленях, застыв в одной и той же позе и теперь, когда собралась подняться, тут же повалилась вперед – ее ноги онемели и отказывались повиноваться. Медленно» преодолевая боль, ей все же удалось встать и добраться до каменной плиты, служившей ей постелью. Постепенно кровь вернулась в онемевшие конечности и она могла встать.
Ее келья лежала погруженная во мрак, и такой же беспросветный мрак окутал ее душу. Ей казалось, что пытке этой не будет конца. Нет! Она больше не могла мириться с тем, что было внутри нее. Боже, Всемогущий Боже, как она могла с этим мириться? Ее губы двигались в беззвучной молитве. Я понимаю, Боже, я это знаю, потому что ты поведал мне об этом. Но что мне делать? Кто мне поверит?
Вдруг ее руки поднялись над головой, в приступе ярости сжались кулаки.
– Оставь меня! Оставь! – умоляла она. Я всего лишь женщина и беспросветная грешница. Ты не можешь просить меня стать Ионой! Ты слышишь меня, Боже? Оставь меня в покое! – Ответом была лишь тишина.
Ярости больше не было, лишь только стыд. Сестра Магдалина упала на каменное ложе и разрыдалась.
6
Понедельник, 21 июня 1898 года
Сан-Хуан, 9 часов утра
Епископ Пуэрториканский был маленьким человечком с капризными манерами привередника. Ему не давала покоя его мантия – он без конца одергивал ее, ему казалось, что по пути в эту обитель она осквернилась соприкосновением с каким-нибудь нечистым объектом мирского окружения, в которое он был ввергнут сейчас, вырванный из изоляции, дарованной ему его привилегиями. Говоря, он непрерывно вращал на пальце увесистый перстень – символ его высокого ранга и оружие в борьбе с дьяволом.
– Вы пожелали встретиться со мной, дитя мое?
– Да, Ваше Преосвященство. Простите меня за то, что я беспокою вас. Я непременно пришла бы к вам сама, если бы только не мои обеты. Я не думала, что вы приедете в нашу отдаленную обитель в столь ранний час лишь для того, чтобы увидеться со мной, – взор сестры Магдалины был опущен, она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.
Лицо ее было, как и следовало ожидать, под покрывалом и в мерцавшем свете свечи она смутно видела всемогущего епископа, восседавшего перед ней на грубом стуле в ее крохотной келье.
– У меня сегодня очень насыщенный день. В вашей записке говорилось, что вопрос этот не терпит отлагательства в силу его особой важности. В этот мой единственный свободный час я и смог приехать.
– Да, я понимаю, Ваше Преосвященство, – бормотала она, явно смущенная тем, что лишила Его Преосвященство единственного свободного часа.
– Но я не совсем понимаю. Отчего такая спешка, сестра? Почему вы решили послать за мной?
Чувствовалось, что епископ не на шутку напуган. Разумеется, он не стал бы срываться с места ради какой-то монахини. Но эта монахиня была не какой-то, а особой, ею пренебрегать он не мог.
– Что вы желаете мне поведать? – продолжал расспросы епископ.
– Господь Наш послал мне видение, – едва слышно проговорила сестра Магдалина.
Епископ подался вперед.
– Ну, ну, давайте, дитя мое. – Как же я могу вам помочь, если вы не желаете рассказать мне, что вы от меня хотите?
– Я ничего не хочу, – шептала Магдалина. – Лишь одного – обрести покой. Но Бог Наш мне не дозволяет. Он велел мне рассказать обо всем вам.
– Что? Что рассказать? О чем?
Он сделал над собой колоссальное усилие, чтобы не заорать на эту женщину.
– Все мы в большой опасности. Враги наши…
– Кто есть мы? Эта обитель? Святая Церковь?
Она покачала головой.
– Нет, не совсем. Пуэрто-Рико, весь остров. Ему грозит опасность.
Его Преосвященство вздохнул. С явным облегчением. Когда ему передали, что у нее было видение и она хотела бы поговорить с ним, епископ страшно перепугался. Дело в том, что с тех самых пор, как он убедился в том, что она обладала даром ясновидения, он жил в беспрестанном страхе перед тем, что она в один прекрасный день возьмет да и выложит ему обо всех его самых потаенных секретах и грехах, бросит ему обвинение в них или, чего доброго, сообщит об этом в Рим. Но, к его великой радости, к нему лично это видение отношения не имело.
– Вы здесь удалены от мира в стенах обители, – сказал он елейным голосом. – Сейчас идет война между Испанией и Америкой. Я уверен, что ваше видение связано с этими событиями. Но для беспокойства нет никаких оснований. Здесь уже побывала американская армада, но вскоре ушла и, хотя город был обстрелян, разрушения были небольшими.
– Нет, вы не понимаете! – вскричала Магдалина. Тревога ее росла. – Я знаю о бомбардировке, даже сюда до нас доходят вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170