– Она была еврейкой, эта Мириам? – поинтересовался Шэррик.
– Да, конечно, как и сын ее. И во дворце Мендоза она продолжала оставаться иудейкой, во всяком случае, Исмаил поместил ее в тайные апартаменты. У нее были ее собственные рабы, она отдельно питалась – все было по иудейским обычаям. Но Мириам ненавидела его, несмотря на все его старания. Хотя впоследствии полюбила его.
– Она не могла простить ему ее похищение и насилие над ней, – пробормотала Беатрис.
– У нее было достаточно причин. Исмаил был очень умен, – Лила замолчала, посмотрела на Фергуса, потом продолжала:
– Он был чудесным любовником и супругом, и Мириам постепенно очаровалась им. Кроме того, в первый же год их супружества она родила ему сына. Они назвали его Даниилом. Мириам очень его любила. Вы можете себе представить, каково это? Любить сына и ненавидеть мужа? Его отца?
Лила помолчала. Но ни Шэррик, ни Беатрис не ответили на этот риторический вопрос.
– Я могу назвать это пыткой, – прошептала Лила. – Пыткой… И, во имя своей любви к сыну, Мириам заставила себя полюбить и мужа. Пока он еще раз не предал ее.
В комнате было очень тихо. Шэррик и Беатрис слушали ее, не перебивая, они были захвачены этой историей.
– Когда Даниилу исполнился год, Мириам ожидала еще одного ребенка. Исмаил почти все время проводил в ее спальне. Однажды он сказал ей, что на какое-то время уезжает. Он объяснил ей, что собирается жениться, взять себе еще одну жену, у мусульман это допускается. Но Мириам была вне себя от ярости. Она взяла нож…
– О, Боже мой, – прошептала пораженная Беатрис. – Она убила его?
– Нет. Она исполосовала ножом себя – груди, лицо, ноги. Рассекла ножом живот, чтобы убить и ребенка, которого она ожидала.
Шэррик отошел в сторону, в затененный угол комнаты и внимательно смотрел на обеих женщин. Беатрис была настолько захвачена рассказом Лилы, что даже забыла про веер, несмотря на то, что в гостиной Лилы было жарковато. Ее глаза были широко раскрыты в ожидании, что последует дальше, она подалась вперед и напряженно ждала продолжения.
– Ребенок погиб, а Мириам осталась жива. Она была страшно изуродована, все ее тело было в шрамах. Один ее глаз не открывался, половина лица отнялась. При ходьбе она волочила ногу. Выглядела эта женщина настолько отталкивающе, что никто не мог на нее смотреть. После этого случая Исмаил к ней больше не прикасался. А когда Даниилу исполнилось семь лет, старик Исмаил послал его в Барселону, где жили двоюродные братья Мендоза, которые еще оставались иудеями, потому что мавры не дошли так далеко на север.
Через двенадцать лет готово было произойти то, чего Исмаил больше всего боялся – христиане вот-вот должны были захватить Кордову. Он привез из Барселоны Даниила назад в Кордову. Юноша считал себя иудеем, но не отказывался от своего мусульманина-отца. Естественно, он захотел увидеться со своей матерью. Но не мог. За три года до этого Мириам повесилась.
Восемь месяцев отец и сын постоянно были вдвоем. Исмаил опасался, не станет ли его сын упрекать его по поводу Мириам, но юноша никогда об этом и словом не обмолвился. Зато очень хорошо осваивал то, что относилось к семейному делу, что касалось их вложений, об их врагах и конкурентах, об их друзьях и партнерах. Этот Даниил был очень смышленым юношей.
Он имел обыкновение выходить в город на прогулку без отца. Времена были ужасные – город находился в осаде. Люди умирали от голода. Даниилу стало известно, что готовился заговор с целью организации проникновения в город двух лазутчиков от христиан. Заговорщики имели целью снятие осады и спасение людей от голодной смерти, а у Даниила были свои планы.
Он был одним из тех, кто открыл ворота и пропустил лазутчиков. На третью ночь христиане атаковали Кордову и, благодаря Даниилу, были очень хорошо осведомлены об оборонительной системе города и чуть было не победили. Исмаилу не было известно о подвигах его сына, но он прекрасно понимал, что не сегодня-завтра христиане будут править Кордовой.
Он уже выработал план действий. За несколько месяцев до этих событий он послал троих своих братьев и их семьи в Каир, чтобы они устраивались там. Единственными мусульманами из Мендоза, оставшихся в городе, был сам Исмаил, две его жены-арабки и семеро их детей, пять мальчиков и две девочки. Исмаил велел им подготовиться в дорогу. Они должны были взять с собой своих рабов, лошадей и столько золота, сколько они могли унести, и бежать в Египет, где было безопасно.
К этому времени Даниил пользовался у своего отца неограниченным доверием. Он помогал Исмаилу выбрать надежный маршрут от Кордовы до Каира. Через несколько дней поступили сведения, что к Кордове подтягивалось войско христиан, и Исмаил вместе с семьей отправился в свое рискованное путешествие.
На следующее утро Даниил оповестил христиан и вечером, когда стемнело, он вновь встретился с тем самым солдатом, которому помогал проникнуть за стены города.
– Мой отец, – сказал он солдату, – со своими женами и детьми уехал. Они на пути в Каир.
Вначале этот солдат не понял, к чему он это ему говорил. Даниил рассказал ему о золоте, которое вез с собой Исмаил, о женщинах и детях.
– У них полно драгоценных камней. Две девочки – девственницы, за них дадут на невольничьем рынке огромную цену.
– Ведь ты говоришь о своем отце, о своих сестрах, – не мог понять его христианин.
– Да, это мои сестры. По отцу. А вот тебе и карта их пути.
Солдат покачал головой.
– Я не понимаю тебя, – зачем ты так поступаешь? Я никогда этого не смогу понять. Ты просишь меня, чтобы я догнал их и убил, ты этого хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170