Майкл и Бэт смотрели вверх. Они вдруг увидели, как птицы выстроились в косяк, во главе которого находился знаменитый гиацинтовый попугай. Теперь этот ведомый им косяк спикировал туда, где лежала несчастная донья Нурья в молчаливом окружении стоявшей челяди. Гиацинтовый попугай, хлопая переливавшимися в солнечном свете крыльями, опустился так низко, что почти коснулся ее лица и, казалось, был готов усесться на бездыханное тело своей хозяйки, как вдруг поднялся ввысь и за ним, как по команде, последовали остальные птицы. Разноцветный косяк сделал несколько прощальных кругов над патио, затем вожак издал короткий резкий вскрик и птицы скрылись из виду.
– Он прощался с ней, – сказала Бэт. – Я понимаю, это звучит очень странно, но я уверена, что он прилетал попрощаться с ней.
Они были в кабинете Кэррена-Мендоза в банке. Уже темнело, Майкл и Бэт сидели одни.
– Вообще, все произошедшее за последние сутки – безумие, – задумчиво сказал Майкл. – Ведь всему этому можно поверить лишь пройдя через это; надо сказать, что на тебе это никак не отразилось, во всяком случае, внешне. Ты выглядишь так, словно ничего и не было.
– Не могу сказать это про вас, Майкл Кэррен – вы не бриты и от вас пахнет.
– Прости, я не успел, это был ужасно долгий день. После того, как улетели птицы, они еще некоторое время оставались в патио. Самсон отправился тем временем договариваться насчет похорон.
– А что, здесь разве не требуется ставить в известность городские власти о смерти человека? – удивленно спросила Бэт.
– Что-то я не припомню, чтобы кто-то здесь ставил об этом в известность власти, – ответил Майкл. – Это общество, как было, так и остается довольно примитивным. Тем более, сейчас, когда все только и думают о том, что скоро явятся американцы и все пойдет прахом, все их шаткое государственное устройство, если его таковым вообще можно назвать. Губернатор и его войска заняты тем, чтобы не допустить погромов или беспорядков. Кому дело до того, что умерла какая-то женщина, сама посуди.
– Умерла, – повторила Бэт. – Майкл, а ты считаешь, что она умерла? Мне кажется – это было убийство.
– Кто ее убил? – его голос выражал неуверенность. – Уж не птица ли? Как это может быть?
– Да нет, это конечно никакое не убийство – Нурья, мне кажется сама искала смерти.
– Может и так. Я знаю, что с этим попугаем они были очень дружны. Вообще, это длинная-предлинная история, я ее тебе должен как-нибудь рассказать. И расскажу обязательно. Но я не думаю, что этот красавец-гигант, этот гиацинтовый попугай мог сделать что-то против ее воли.
Они сидели и разговаривали, тем временем вернулся Самсон и привел с собой нескольких старух, которые должны были подготовить тело Нурьи к погребению. Похороны должны были состояться на следующий день.
– Я говорил и просил пастора дать мисс донье хорошие христианские похоронные обряды. Он сказал, что сделает это.
Мнение Кэррена об этом пасторе-иезуите существенно изменилось в лучшую сторону, когда он услышал это. Пастору ведь ничего не стоило отказать Нурье Санчес в похоронах по католическому обряду, и ведь ни один человек не вступился бы за покойную, за исключением разве что самого Майкла, Самсона и нескольких бывших рабов.
После этого Майкл и Бэт ушли с Калле Крус. Они не хотели мешать Самсону, Авдию и всем остальным переживать их горе, понимая, что они здесь лишние. Чужестранцы.
– Мне нужно заглянуть в банк, – объяснил Майкл. – Но сначала отведу тебя в гостиницу.
– Нет, нет, – горячо запротестовала Бэт. – Нет. Ты возьмешь меня с собой.
И он взял ее с собой. Теперь они сидели в бывшем кабинете Люса и никого, кроме них, в здании не было.
– Не хочешь завтра пойти на похороны? – спросил он.
– Хочу. Майкл, послушай, – Бэт наклонилась к нему, потом притворно отпрянула, скорчив гримасу. – Майкл, извини, но от тебя пахнет ужасно.
Майкл усмехнулся.
– Ничего удивительного. Я по-настоящему со вчерашнего утра не мылся, а с тех пор чего только не произошло. В апартаментах Люса есть ванная, и я намерен сейчас туда сходить. А ты что, действительно хочешь остаться здесь со мной?
Майкл объяснил ей, что хотел остаться в банке на ночь.
– Дело в том, что здесь порядочно денег, а вероятность грабежа очень высока. Сейф я открыть не могу – мне неизвестен шифр. Завтра я найду кого-нибудь, кто мне помог бы взломать его, потом следует вставить новый замок или купить новый сейф. А пока надо мне побыть охранником.
– Тогда и я останусь и вместе с тобой буду охранять банк от грабителей, – сказала Бэт. – И не вздумай сказать нет. Мне надоело быть одной, и я лучше побуду здесь с тобой, чем в этой противной гостинице. Пусть даже с таким грязным. А где мы будем спать? Здесь или наверху?
– Здесь, в кабинете, я думаю. Лучше здесь. Пойми, это действительно очень важно – здесь все наличные деньги банка. А банк – один-единственный. Мне с таким трудом удалось предотвратить этот кризис.
Она посмотрела на узенькую кушетку, потом на покрытый плитками пол. Вот она, банкирская жизнь, подумала Бэт. Сиди и охраняй мешки с деньгами.
– Ты никогда не пожалеешь, что решил с этим связать свою жизнь?
– Никогда, – его голос звучал вполне серьезно. – Я нисколько в этом не сомневаюсь. Но, разумеется, не здесь, – в Кордове. Я создан для этого, Бэт. Это мое предназначение и наследство. То, что мне завещано моими предками.
Бэт кивнула. А где же в этом место для меня, хотелось спросить ей. Но она не стала задавать этот вопрос – было еще слишком рано. Они оба медленно и болезненно обретали прежнюю близость. Она не знала, куда этот путь приведет и ее и его, но сходить с него не собиралась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170