И группа лиц, это люди из Сити, как раз занимается теперь тем, что изыскивает этот капитал, точнее, создан синдикат, который и скинется на необходимую сумму.
– Какое везение для вас.
– Нет, ни в коей мере.
Он с тоской взглянул на стоявший тут же на столике графин, но на виски рассчитывать не приходилось, а попросить у нее выпить он не мог. Норман скорее согласился бы умереть.
– Я не питаю никаких иллюзий на этот счет и понимаю, что, если мы примем помощь этого синдиката, то это, без сомнения, решит наши временные проблемы, но и будет означать конец Мендоза.
Лила наклонилась вперед, и, подложив руки под подбородок, наблюдала за ним.
– Разве это будет конец, Норман? Конец Мендоза вообще? Или вы имеете в виду лишь лондонских Мендоза?
– Я не делаю различия. Это, в конечном итоге, одно и то же.
– Да нет, это далеко не одно и то же. И мне, и вам это хорошо известно. Вам ведь известно, что состояние в Кордове и состояние в Лондоне – две разные собственности.
– Все это так, но…
– Здесь нет, и не может быть никаких «но», – перебила она. – Это так и только так. Кордова не прогорит вместе с Лондоном, этого не будет.
– Вы, вероятно, думаете, что вам все доподлинно известно, все юридические тонкости? Лила, всего вы не знаете и знать не можете. Как вы могли это узнать? Вы – женщина, вам никогда не приходилось принимать участия ни в управлении банком, ни в выработке соответствующих решений. Даже во времена Хуана Луиса.
– Норман, давайте не будем попусту тратить мое и ваше время. Первое, мне известно все, что имеет отношение к данному вопросу, я знаю ровно столько, сколько нужно… и намного больше, чем нужно. Второе, вы упомянули о сделке. Я не думаю, что вы располагаете тем, чем не располагала бы я.
– Да нет, как раз располагаю. – Он понизил голос. – Вы ведь хотите заполучить Кордову для вашего сына Майкла.
– Это так. Но здесь я вполне могу обойтись и без вас.
– Не сможете, поверьте мне. Пока…
– Хорошо, Норман, давайте пока оставим это и пойдем дальше. Мы сейчас обсуждаем гипотетическую сделку. Вы предлагаете Майклу то, что по праву должно принадлежать ему, а я… Что вы хотите от меня?
– Денег.
– Ах, вот оно что – понимаю.
– Очень много денег, вероятно, даже больше, чем у вас есть, – откровенно признался Норман. – Я не знаю, сколько у вас есть.
– Ну, а как вы думаете? Сколько вы хотите?
– Рэнсом и Хаммерсмит говорили о тринадцати миллионах, но это было абсурдной цифрой, она могла возникнуть лишь как результат очень грубого приближения. Три, может быть, четыре миллиона, – сказал он. – В виде займа на три года. Плюс к этому – Майкл должен отказаться от своего права на облигацию. – Он помолчал. – Ведь вы понимаете, какую облигацию я имею в виду.
– Конечно. Это ведь я передала ее ему.
– Я знаю об этом. Вам известно, что он затребовал деньги по ней?
– Я знала, что он собирался это сделать. – Она облокотилась о ковер и прикоснулась веером к щеке. – Следовательно, мы должны говорить о сумме в пять миллионов. Да, это, как вы сказали, очень большие деньги.
– Большие. Но, ладно, скажем, три миллиона, но наличными. Они у вас есть? – непринужденно спросил Норман.
– Ну и ну, что за бестактный вопрос? Джентльмены таких не задают.
– Лила, сейчас не время для светских колкостей. Ведь какая может быть сделка, если оба партнера не имеют представления о том, чем каждый может располагать. В моей власти усадить вашего сына в Кордову. Вы сможете выложить мне три миллиона фунтов стерлингов? В течение, самое большее, пяти дней?
Она кивнула.
– Раз вы уж так настаиваете, то да. Могу.
Он выдохнул:
– Я так и думал.
– Но я не стану этого делать, Норман.
– Полагаю, вам следует хорошенько поразмыслить, прежде чем отвечать на этот вопрос. Ведь если провалимся мы, то за нами последует Кордова и, кроме того, без моей помощи вам никогда не получить то, что вы желаете.
– Я повторяю, что могу обойтись и без вашей помощи.
– Могу я поинтересоваться, каким образом?
– Франсиско отказался от банка в Кордове. Больше нет никого, кто мог бы взять на себя Кордову, Беатрис решила, что Майкл должен быть там.
Дьявол! Дьявол и тысяча чертей! Он не мог подумать, что ей может быть известно о Франсиско, по крайней мере, сейчас, он не мог подумать, что ей удалось впутать сюда и Беатрис. Это было вообще как гром среди ясного неба. Он не удивился, если бы Беатрис обратилась за советом к нему.
– Ах, вот оно что, Беатрис. – Норман от души надеялся, что она не поймет по его лицу, как он был ошарашен. – Она ведь сейчас здесь, в Англии, не так ли? Мне кажется, что вплоть до недавних пор она пребывала в Уэстлэйке?
– Она сейчас находится в Лондоне, причем живет здесь, в этом же отеле.
Это ему объяснило очень многое. После смерти Хуана Луиса эти две женщины остались друг у друга в подружках. Это он совершенно выпустил из виду.
– Понимаю, – только и сказал он. – Впрочем, что бы вы там с Беатрис не решали, банк в Кордове не обозначен в ее наследстве. В этой семье всегда мужчины были…
– Мужчины, во всяком случае, некоторые из них, натворили немало позорных дел, – не дала ему договорить Лила. Она поднялась. – Думаю, что вам лучше уйти, Норман.
– Знаете, Лила, вы совершаете очень большую ошибку.
– Я так не считаю, – она открыла дверь и ждала, пока он выйдет. Норман, поколебавшись и не найдя, что сказать, уже сделал шаг, чтобы выйти из гостиной Лилы, но решил все же разыграть последнюю карту. – Если вы откажетесь сейчас помочь мне, Майклу никогда не видать Кордовы. Клянусь вам, что это будет так.
– Вы ошибаетесь, Норман. Еще кое-что, чего вы не знаете, но я вам скажу – у Майкла есть половинка медальона Хуана Луиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170