— Я бы никогда и не попросила его, — выпалила Марта. Ей было ужасно неудобно, что Бьерн стал свидетелем ее спора с отцом. — Какое право ты имел вмешиваться? Почему ты влезаешь в мои дела?
Теперь наступил черед отца удивляться.
— Прекрати, Марта, я не верю, что ты хотела, чтобы дело дошло до суда.
— А почему бы и нет? Ты думаешь, что я давала ложные показания, что я виновна, и меня посадили бы за решетку? — яростно выкрикнула она.
Он не сразу сообразил, что ответить, но быстро нашелся:
— Конечно, нет. Я знаю, что моя дочь не могла бы и подумать о подобном — есть какие-то границы, которых даже ты не можешь перейти.
Я так и объяснил комиссару — ты очень молода, легко поддаешься влиянию…
— Спасибо, — бросила она. — Приятно слышать, что мой отец считает меня ребенком-дебилом.
— По-моему, ты не до конца осознала серьезность ситуации.
— Мне кажется, что надо признать: что сделано, то сделано, — сказал Бьерн спокойно. — Уверен, твой отец сделал то, что он считал лучшим, Марта. — Он положил руку ей на плечо, заглушая готовый вырваться протест. — Успокойся, пожалуйста.
Марта чувствовала, что ее всю трясет, но попыталась вернуть себе самообладание. Бьерн был прав — что сделано, то сделано, и, что бы она ни говорила, изменить она уже ничего не могла. Отец наверняка действительно думал, что оказывает ей услугу, хотя первой мыслью у него, вероятно, было то, что репортеры могли выставить его не в лучшем виде.
Господин Кристенсен был явно благодарен Самуэльсону за поддержку.
— Да-да, успокойся, — повторил он. — Ну что же, дорогая, — добавил он, взглянув на часы. — Мне скоро пора ехать — не хочу опоздать на самолет. Ты покажешь мне эту, э-э, картину, прежде чем я уеду?
Ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем ответить.
— Она еще не закончена, — напомнила девушка, надеясь, что в последний момент он передумает.
— Я уже говорил, что это не имеет значения, — настаивал он. — Ничего страшного.
— Ну ладно, — неуверенно выговорила она. — Пошли.
Войдя в лифт, господин Кристенсен повернулся к Бьерну.
— У вас неплохо идут дела, не так ли? — заметил он. — Вы занимаетесь в основном техническим оборудованием?
Бьерн кивнул.
— Сверхточное оборудование с использованием алмазных резцов, технология алмазного напыления — это тоже входит в сферу пашей деятельности.
Господин Кристенсен закивал с умным видом.
— Да-да, у этой отрасли промышленности большое будущее. У вас многоотраслевое производство и потребители в самых разных областях, не так ли?
— Везде, где наша продукция пользуется спросом, — ответил Бьерн. — Мы занимаемся и оптикой, и двигателями, и электроникой.
— Прекрасно, прекрасно. Вы умный молодой человек. — Они доехали до первого этажа, но господин Кристенсен больше заинтересовался рабочими помещениями, чем вестибюлем и ее фреской. Девушка молчала, чуть отступив назад. Она в душе надеялась, что отец отвлечется и у него не хватит времени посмотреть ее работу.
— Может, вы хотите осмотреть помещения? — вежливо предложил Бьерн.
— С удовольствием, если это не будет выглядеть как бесцеремонное вторжение.
— Ни в коем случае, — заверил хозяин гостя. — Конечно, само производство размещается на фабриках, у нас их несколько по всей Европе. Но здесь у нас ведутся разработки новой продукции с использованием компьютерного оборудования. Конечно, есть и свой вычислительный центр.
Он вел их по рабочим помещениям, обмениваясь короткими приветствиями с персоналом.
Марта подумала, что с ним, наверное, очень легко работать. Атмосфера была легкой и непринужденной, и видно было, что все с увлечением занимаются своим делом.
Марта была уверена, что ее присутствие вызвало у многих удивление; пока она работала над росписью, ее закрывали ширмы, и лишь немногие из сотрудников смогли ее увидеть. Но было слишком поздно жалеть о том, что она присоединилась к этой импровизированной экскурсии. К тому же она боялась, что отец наговорит Бьерну много лишнего.
В каждом отделе им представлялся руководитель, хотя Бьерн, казалось, знал по имени всех своих сотрудников и то, чем они занимались. И он сам рассказывал все господину Кристенсену. Но их беседа о международном корпоративном праве, о системе европейского рынка мало интересовала ее. Гораздо занятнее было наблюдать за поведением молодых начальников, все они были в одинаковых серых костюмах, все из кожи вон лезли, стараясь произвести наиболее благоприятное впечатление на босса.
Когда они наконец вышли в холл, то вокруг них собралась небольшая толпа. Марта отступила немного назад и неожиданно столкнулась с Питером ван Дереком.
— Здрасьте-здрасьте! — Поросячьи глазки обежали ее с головы до ног. По всей видимости, он забыл, что это не она, а Клара позировала обнаженной несколько дней тому назад.
— Здравствуйте, — сухо ответила Марта.
— Что здесь происходит? — поинтересовался он. Покровительственные нотки в его голосе выводили ее из себя. — Я не знал, что Бьерн ожидал делегацию из Дании.
— Да нет, — она отрицательно покачала головой, — просто мои отец попросил показать ему офис.
— Ваш отец? — Он изумленно уставился на нее. — Вы хотите сказать — господин Кристенсен? Ну конечно! — Он заулыбался, обнажая желтоватые зубы. Ведь ваша фамилия Кристенсен, как я сразу не догадался. Прошу простить мою оплошность.
Она слегка кивнула. Видно было, что он решил, что в качестве дочери своего отца она заслуживает большего уважения, чем никому не известная художница. Она испытала к нему еще большую неприязнь.
Отец начал прощаться, и Марта уж было понадеялась, что он не вспомнит про фреску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45