! — Жозеф почти кричал.Парень со всхлипом вздохнул и кивнул головой. Мадлен пришла в себя и внимательно прислушивалась к тому, что говорит доктор. Она была очень бледна, но смотрела благодарно. Жозеф быстро снял с себя рюкзачок, достал из него бутылку коньяка и, открыв крышку, приложил горлышко ко рту Мадлен.— Пей, — сказал он ей. — Ты должна выпить граммов пятьдесят анестезирующего. — Я сейчас начну накладывать шину из лыжных палок, — теперь он обращался к парню, — а ты наблюдай за ней. Если увидишь, что она теряет сознание — глаза закатываются, голова безвольно повисает, — бей по щекам. У нас нет другого выхода. Да, аккуратно сними с нее шарф, с себя сними свитер, они нужны для повязок.Жозеф быстро стянул с себя куртку и свитер. Куртку вновь надел, а оба свитера положил рядом с пострадавшей. Затем он взял свои лыжные палки и присел у ног девушки. Он был очень собран и напряжен. Коньяк подействовал на Мадлен. Ее щеки чуть порозовели, и она заметно опьянела.Жозеф приложил обе лыжные палки вдоль ног пострадавшей. Затем одним ловким и быстрым движением вернул ногу в ботинке в правильное положение. Мадлен резко вскрикнула от боли, но осталась в сознании.— Все, все, моя дорогая! — это уже говорил хирург. — Ты умница. Если хочешь, плачь, не стесняйся, можешь во весь голос. Еще будет больно, но уже не так. Кричи, пожалуйста, чтобы я слышал, что ты в сознании.Пока Жозеф крепко приматывал лыжные палки к ботинку Мадлен, она тихонько скулила, иногда вскрикивая.— Молодец, все, уже заканчиваю… — приговаривал Жозеф. Краешком глаза он увидел, что парень тоже тихонько плакал, глядя на страдания Мадлен.Любит ее, подумал Жозеф, в общем, и он, и она — милые ребята. Только какого черта их понесло на этот невероятно сложный, крутой склон? Но сейчас не время расспрашивать об этом. Надо придумать способ транспортировки пострадавшей.В конце концов Мадлен положили на сноуборд и за подмышки подвязали одним из свитеров. Парень, его звали Поль, находился внизу по склону, удерживая сноуборд, не позволяя ему свободно катиться. Он сел на снег и, упершись ботинками, пытался легонько, не набирая скорость, скользить по снегу. Ему в спину упирался нижний край сноуборда. А Жозеф своими сильными руками удерживал в равновесии всю конструкцию. Поль оказался вполне надежной ее опорой. Чувствовалось, что он прилагал все силы, чтобы скольжение было по возможности равномерным, без торможения, и его любимая меньше страдала от боли. Мужчины остались в одних рубашках, но не чувствовали холода, поскольку затрачивали много усилий, осторожно спуская свою тяжелую ношу. Метров через пятьдесят они приноровились друг к другу. Оба почти не останавливались, чтобы резко не тормозить сноуборд с девушкой, которая все время стонала, а значит, была в сознании.— Я вижу хижину! — радостно воскликнул Жозеф. — Нам осталось всего метров семьдесят!
Жозеф первым вошел в спасительное убежище и на ощупь нашел на полке спички и свечу, мысленно поблагодарив Жан-Пьера. Когда они с Полем положили Мадлен на широкую кровать, покрытую овечьими шкурами, и укутали ее другими, только тогда почувствовали, что все-таки продрогли. Оба надели свитера и куртки, Жозеф вытащил из кармана маленькую шапочку, которую практически никогда не надевал, но носил с собой на случай внезапного ухудшения погоды.Следуя указаниям Жан-Пьера, он развел огонь в печурке, стоявшей посередине хижины. Вместо дров, которых в высокогорье не сыщешь, использовались таблетки сухого спирта. Минут через двадцать стало немного теплее. Мадлен, измученная болью, согревшись под теплыми шкурами, быстро уснула. Поль с тревогой прислушивался к ее еле слышному дыханию, прерываемому во сне легкими стонами.В хижине становилось все теплее. Жозеф снял шапочку, оставаясь пока в куртке. Раскрыв рюкзачок, он достал из него сандвичи с сыром и ветчиной, шоколад. Поставил на стол начатую бутылку коньяка, достал с полки пару кружек. Было около десяти часов. Мужчины сели за стол, разлили по кружкам коньяк и выпили за здоровье Мадлен. Усталость и тепло разливалось по их жилам.— Что теперь с нами будет? — взволнованно спросил Поль.Жозеф сказал, что завтра до них доберутся спасатели, Главное, благополучно провести ночь — чтобы было тепло и не стало хуже Мадлен. Наконец он спросил Поля:— Как вы оказались на этом склоне?Поль сконфуженно ответил, что они ошиблись, рассматривая карту. Приняли этот склон за другой — тот, который ведет к подъемнику.— Но ведь он огорожен запретными сетками и рядом нет стрелок, указывающих направление спуска. — Жозеф пытался толком разобраться.— Ну что сетки, рядом со скалами можно было проехать, мы и поехали, — с обезоруживающей логикой ответил Поль.— Из-за таких бестолковых юнцов поднимается спасательный отряд! — в сердцах воскликнул Жозеф. — Такие же «смелые», как вы, ежегодно десятками гибнут в горах. Летом они в кедах или теннисных туфлях самостоятельно лезут на Монблан, насмерть замерзая в снегах, зимой ездят на лыжах и сноубордах, куда им заблагорассудится, невзирая на указатели. Ты знаешь, что будешь оплачивать спасательные работы?— Не знаю, — проворчал Поль. — Но, если надо, родители оплатят…— Я бы знаешь, что сделал с тобой, на месте твоих родителей? — с угрозой в голосе сказал Жозеф.— Знаю, — быстро ответил Поль, и оба рассмеялись. Напряжение было снято. — Я вам так благодарен! — горячо воскликнул Поль. — Если бы не вы, Мадлен погибла бы…— Вне всяких сомнений, — спокойно отозвался Жозеф и строго добавил: — Давай укладываться спать. Завтра тоже предстоит непростой день…
Солнце бесцеремонно заглянуло в хижину около десяти часов утра, разбудив Жозефа, лежащего под шкурой на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46