Наконец Гордон решил навести порядок.
– Нет необходимости умирать с голоду, – разумно заметил он. – Предлагаю всем пообедать, а потом я попрошу каждого отдельно.
Развеселившийся персонал, пропустив мимо ушей намеки на их причастность к похищению картины, энергично занимался обслуживанием возбужденно переговаривающихся делегатов.
– Я считаю, что администратор колледжа молодец – отважился сыграть роль в мистерии, – обратилась к своим коллегам дама, с которой Рив флиртовал в первый день конференции.
– Да. Все играют очень хорошо. Здесь ведь действительно висела картина, – заметил один из делегатов.
Обед продолжался. Все обсуждали, как могло быть совершено преступление. Все были согласны с тем, что вор проявил необыкновенную изобретательность, и так далее и тому подобное.
Гордон объявил, что его помощники обыскивают все комнаты в поисках инструмента, которым можно резать стекло. Это вызвало переполох среди делегатов. Конечно, они понимали, что никто на самом деле не будет рыться в их вещах, но даже при одной мысли об этом по спине у них забегали мурашки. Это приятно возбуждало. Все согласились с тем, что это самая лучшая мистерия, в которой им приходилось принимать участие.
Рив сидел за столом рядом с Эннис. Он взглянул на то место, где раньше висела картина, и насмешливо улыбнулся. Потом актер вдруг почувствовал пронизывающий взгляд Карла Стразерса, и улыбка мгновенно исчезла с его лица. Черт возьми, если он не будет следить за собой, то испортит все представление.
Рив снял под столом свою туфлю и коснулся ступней лодыжки Эннис. Девушка чуть не подавилась цыпленком, которого она поглощала с большим удовольствием.
С безоблачного неба палило солнце. И этот день обещал быть жарким. Во многих смыслах.
Глава 20
Фредерика отложила кисть и отступила на несколько шагов от мольберта. Еще час работы, и картина будет завершена. Процесс копирования чужого произведения увлекал ее, но в нем недоставало творчества. Не было ощущения удовлетворенности. Фредерика страстно хотела приступить к работе над своей собственной новой картиной. Может быть, в той же резкой, насыщенной цветом, энергичной манере, как и ее предыдущая работа, которая так понравилась Лоркану.
Девушка осторожно закрыла простыней многострадальный холст. Она опустила клети в стоявший на полке кувшин со скипидаром, чтобы они отмокли. Только Фредерика вымыла руки и распустила завязанные на затылке волосы, как в дверь постучали. Она вздрогнула от неожиданности. Тихо подошла к двери и приоткрыла ее. Лоркан протиснулся мимо нее в комнату. На лице его было жесткое, холодное выражение. Пораженная его видом, Фредерика закрыла дверь. Обернувшись, она увидела, что Лоркан стоит перед картиной, уставившись на закрывающую ее простыню. Он даже не делал попытки снять ее. Затем Лоркан резко обернулся и посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что Фредерика застыла на месте.
– Вчера здесь был детектив – инспектор Ричард Брейн, – произнес он на одной ноте.
Фредерика заморгала. Она была готова услышать от Лоркана что угодно, но только не это.
– Что? – невыразительным голосом спросила она. – Что значит «здесь»? В Оксфорде?
– Нет. Здесь. – Лоркан топнул ногой. – В этой самой комнате.
– В моей комнате? – удивилась Фредерика. – Какое он имел право?..
– Позволь тебе сказать, что у него были на это все права, – резко перебил ее Лоркан. – Я хорошо знаю Ричарда. У него в кармане лежал ордер на обыск в этой комнате. Так что все было честно и по закону.
У Фредерики ноги подкосились, и она присела на край кровати.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она. Темные бархатные глаза на ее побледневшем лице казались огромными. – Почему он это делает? Почему ты этим занимаешься? – настойчиво допытывалась Фредерика. Наконец, будучи не в силах больше сдерживать обиду, она залилась горючими слезами. – Я ничего плохого не сделала.
Лоркан изумленно уставился на нее. Не сделала ничего плохого? Она что, не в своем уме?
Он повернулся и сдернул простыню с мольберта.
– Ничего плохого? А это что такое? Как ты это назовешь? – с бешенством спросил он.
Теперь он был бледен, как и Фредерика, и едва сдерживался. Сознание того, что именно из-за нее Лоркан так взволнован, ужаснуло и одновременно обрадовало девушку. Фредерика колебалась. Сказать ему сейчас всю правду? Или подождать? Она устала от бесконечного ожидания, от недоверия, разъедающего душу. Фредерика глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Я назову это услугой, – тихо сказала она.
Лоркан недоверчиво прищурил глаза:
– Услугой? Фредерика кивнула:
– Да. Я сделала это для одного… друга. Девушка готова была доверить Лоркану свою жизнь, но не считала себя вправе втягивать в эту историю отца. По крайней мере, без его согласия.
– Для какого друга? – подозрительно спросил Лоркан.
Фредерика покачала головой:
– Это не имеет значения.
Лоркан на мгновение прикрыл глаза, моля Бога дать ему терпения и сил.
– Фредерика, послушай, – холодно произнес он. – За тобой следит один из лучших детективов Лондона. И если он добьется своего, то ближайшие три – пять лет ты проведешь в тюрьме Холлоуэй, самой большой женской тюрьме в Англии. – Он повысил голос: – Так что это имеет значение! Говори сейчас же!
Фредерика облизнула пересохшие губы, опустив глаза на лежащие на коленях руки. Лоркан предостерегает ее. Он даже рассказал ей о планах полиции. Конечно, этого достаточно. Какое еще доказательство ей нужно? Значит, он верит ей.
– Лоркан, я не собираюсь продавать картину, – тихо сказала Фредерика, глядя прямо ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67