– Кэтрин снова поднесла стакан и заставила Сэма пить маленькими глотками.
– Дай еще.
Он очень медленно выпил три стакана. Утолив жажду, Сэм откинулся на подушку. Последнее, что он слышал, были слова Рыжей про крекеры. Потом Сэм провалился в какую-то бездонную черную пропасть.
Кэтрин наблюдала за ним и никак не могла решить: вызвать доктора или нет? Все упиралось не только в самочувствие Мак-Кэйда, но и в то, можно ли здесь отыскать нормального врача или нет. И она продолжала волноваться.
Сэм просыпался каждый час, его мучила сильная жажда. Кэтрин вливала в него воду, и он, как человек, сделавший шаг из этого мира в другой, понемногу возвращался, почти не просыпаясь. Очнется на минуту и снова впадает в коматозное состояние, но это, как знала Кэтрин, нормально. Когда Сэм открывал глаза, то жаловался на холод, при такой-то жаре! Однако постепенно к Мак-Кэйду возвращался прежний цвет лица, губы разгладились. Кожа, правда, оставалась сухой, пергаментной. Сэм дрожал, и Кэтрин набросила на него все одеяла, какие были в комнате. Она почувствовала невероятное облегчение, когда часов в девять он пропотел и проснулся. Сэм раздраженно разворчался – подумать только, сколько на него навалено всякого барахла! – и сбросил одеяла на пол. Кэтрин уговорила его съесть несколько крекеров. Он снова заснул, но ей показалось, что на этот раз сон уже не напоминал обморок.
Сидя рядом с ним на кровати, Кэтрин привалилась затылком к стене. Впервые за много часов она поверила, что с ним все будет в порядке.
Значит, ей надо уходить.
Но даже мысль о том, что надо собрать сумку, чемодан и придумать, как действовать дальше, требовала усилий. И потом, видит Бог, ей не хотелось уходить. Странно, но безопасная, спокойная, размеренная жизнь в Сиэтле больше не прельщала Кэтрин Макферсон.
Кэтрин не сомневалась, что утром проснется раньше Сэма и, отдохнув, при свете дня разберется в своих чувствах.
– О Боже. – Она несколько раз стукнулась головой о стену. Значит, с ней не все в порядке, если она опустилась до уровня Скарлетт О'Хары, которая, защищаясь от себя самой, говорила: «Тра-ля-ля, Ретт, я подумаю про это завтра».
Вот черт. Она же независимая женщина, и эти старомодные оправдания южной красавицы ей не подходят. Она женщина, которая принимает тщательно обдуманные решения и поступает согласно им. Она…
Да к черту все это. Кэтрин улеглась рядом с Сэмом. Она так устала, что и впрямь ей лучше подумать завтра.
Через минуту Кэтрин спала как убитая.
Глава 17
Если бы Джимми Чейнз добрался до молокососа, который сказал ему, будто Кейли осталась в мотеле в часе езды от Ларами, он бы разорвал его пополам, выбил зубы, да так, чтобы тот ими подавился. Джимми объехал все крошечные городки один за другим и никого не нашел. Он пришел в такое бешенство, что снова мог бы довести собственного папашу до белого каления, как несколько лет назад. Может, старик в конце концов прав? И только кулаками можно вбить что-то в голову наглому мальчишке. Пацан его одурачил, а кому такое понравится? Уж ему-то точно нет, Джимми Чейнз не любил оставаться в дураках. Мало кто смел испытывать судьбу дважды, потому что с первого раза Джимми действовал как надо – кулаками, ногами, бутылкой по голове, ножом или пистолетом. Правда, ему никогда не нравилось причинять боль женщинам, но он согласился убить Алису Мэйберри не только из-за денег.
Дело в том, что эта сука называла его тупым и отвратным слишком часто. Можно подумать, сама была лучше.
Кейли – другое дело. Ему не хотелось ее обижать, но он понимал: босс есть босс. Может, она и не часто общалась с Джимми в клубе, но всегда улыбалась, шутила, спрашивала, как дела, если они вдруг сталкивались. С ней он никогда не чувствовал себя неуклюжим идиотом, как при других девицах.
А сегодня она вообще его здорово похвалила – за ум. Никто никогда в жизни не говорил ему ничего подобного.
А это ведь настоящая правда. Ну, к примеру, ему нестерпимо понадобилось отлить, он тормознул на обочине в живописном местечке, и на тебе – прямо посреди дороги топает Кейли! Выходит, Бог послал ее в ответ на его молитвы? И что, разве он не надавил на газ? Он бы точно достал ее, если бы не старая летучая мышь. Подумать только, сколько сил у маленькой скрипучки!
Чейнз встряхнулся, припарковавшись на площадке возле очередного мотеля. И в этот миг небеса разверзлись и опрокинулись. Полил дождь. Конечно, быстро соображать, как все умные люди, он не умеет. Но додуматься до чего-нибудь, если припрет, очень даже может.
Черт побери, разве тупица догадался бы поесть в ресторане, где ужинали пассажиры автобуса? Не сделай он этого, не услышал бы разговора про женщину, за которой гнался столько миль.
Джимми открыл дверцу машины и бегом помчался к темнеющему мотелю. Ладно, он больше не будет вспоминать про разговор в ресторане. Проехали. Он подергал дверь мотеля, постучал – заперто. Джимми подумал, что сейчас сорвется. Два часа ночи, а он все еще ищет мотель, который должен быть в часе езды. Ох, с каким удовольствием он накостылял бы по шее тому подонку! Да, между прочим, не помешало бы слупить баксы с наглого автобусного водилы.
Джимми уже размахнулся, чтобы разбить стекло на двери и самому заглянуть в книгу регистрации посетителей, как в задней комнате зажегся свет и, шаркая, вышел мужчина. Когда он открыл дверь, зазвонил колокольчик.
– Какая отвратительная ночь, – приветствовал он Чейнза и пошлепал обратно к стойке. – Вам нужна комната на одного?
– Нет, мужик, мне надо кое-что другое.
Мужчина настороженно поднял голову. Неприятностями Чейнз был сыт по горло и ужасно хотел домой, туда, где растут пальмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83