В последнюю субботу магазин был закрыт. Я шел в банк, чтобы взять
взаймы деньги, с тем чтобы поехать в Канзас-сити. У меня не было ни сил,
чтобы продолжать бороться, ни веры в успех. Неожиданно я увидел
человека, у которого не было обоих ног. Он сидел на маленькой деревянной
платформе, установленной на колесиках от роликовых коньков. Он
передвигался, отталкиваясь от земли двумя деревяшками. Я встретил его
как раз в тот момент, когда он пересек улицу и пытался заехать на
тротуар. Когда он поднял край платформы, его глаза встретились с моими.
Он приветствовал меня широкой улыбкой: "Доброе утро, сер. Прекрасное
утро, не правда ли?"
Глядя на него, я понял, каким богатым я был. У меня две ноги. Я
могу ходить. Мне стало стыдно за жалость к самому себе.
Если этот безногий человек может быть счастлив, весел и уверен в
себе, то я уж обязательно должен быть таковым, имея ноги. Я
почувствовал, как поднимается моя грудь. Я собирался попросить в банке

- 75 -
сотню долларов. Теперь я набрался храбрости попросить две сотни. Я
собирался сказать, что хочу поехать в Канзас-сити, чтобы попытаться
найти работу. Теперь я уверенно заявил, что хочу поехать в канзас-сити,
чтобы получить работу. А сейчас на зеркале в моей ванной пастой выведены
слова, которые я каждое утро прочитываю во время бритья:
"Я расстраивался из-за отсутствия сапог до тех пор пока не встретил
человека без ног."
Однажды я спросил Эдди Рикенбенера, какой урок - самый важный - он
вынес после того, как он провел 21 день с товарищами по спасательному
полету, безнадежно затерянный в Тихом океане.
"Самый большой урок, который я получил, состоит в том, что я понял,
что человек, имеющий воду, чтобы утолить жажду, и пищу, не имеет
оснований жаловаться на что-либо".
В журнале "Тайм" была помещена статья об одном сержанте, который
был ранен в горло осколком снаряда. Ему было сделано 7 переливаний
крови. В записке к доктору он спросил: "Выживу ли я?" Доктор ответил:
"Да". "Смогу ли я говорить?" Доктор опять ответил утвердительно. Тогда
сержант написал: "Так какого же черта я расстраиваюсь?"
Почему бы вам прямо сейчас не остановиться и задать себе вопрос:
"Так какого же черта я беспокоюсь?" По всей вероятности, вы поймете, что
повод относительно несущественный и незначительный.
В нашей жизни около девяноста процентов хорошего и правильного и
около десяти процентов плохого. Если мы хотим быть счастливыми, то для
этого нужно только сосредоточить свое внимание на хорошем и не думать о
плохом. Если же мы хотим беспокоиться, огорчаться и болеть язвой
желудка, то нам надо сосредоточиться на десяти процентах неприятностей и
игнорировать девяносто процентов светлого и радостного.
Джонатан Свифт, автор "Путешествия Гулливера", был, вероятно, самым
большим пессимистом во всей английской литературе. Он так сожалел, что
родился на свет, что в дни рождения обряжался в траур. Однако этот
величайший пессимист высоко ценил средства, которые несут радость и
счастье. "Лучшие доктора в мире, - заявлял он, - это доктор диета,
доктор тишина и доктор веселый человек".
Вы и я можем пользоваться услугами доктора веселый человек
ежечасно, если наше внимание сосредоточится на богатствах, которыми мы
владеем, богатствах, не идущих в сравнение с теми, которые были у
Али-Бабы.
Продадите ли вы оба глаза хотя бы за миллион долларов?
За сколько бы вы отдали свои ноги? Руки?
Ваших детей? Семью?
Подсчитайте, и вы поймете, что то, что вы имеете, вы не отдадите за
все золото Рокфеллеров, Фордов, Морганов вместе взятых.
А ценим ли мы это? Как сказал Шопенгауэр: "Мы редко думаем о том,
что у нас есть, зато всегда о том, чего нам не достает".
Да, привычка редко думать о том, что у нас есть, а постоянно о том,
чего не достает, оборачивается величайшей трагедией в мире. Она,
возможно, принесла больше горя, чем все войны и болезни за всю историю
человечества.
В результате подобного отношения к жизни мой знакомый Джон Палмер
превратился "из славного парня в старого брюзгу" и чуть не разрушил свой
семейный очаг. Он сам рассказал мне об этом:
"Вскоре после возвращения из армии, - сказал он, - я открыл свое
собственное предприятие. Я упорно трудился день и ночь. Вначале все
складывалось прекрасно. Затем начались неприятности. Я не мог достать
необходимые для дела детали и материалы. Я боялся, что мне придется

- 76 -
закрыть мое предприятие. Я так беспокоился, что превратился из славного
парня в старого брюзгу. Я стал сердитым и раздражительным. Но я не
замечал этого. Лишь теперь я понимаю, что из-за этого я чуть не лишился
своего счастливого семейного очага. Но однажды молодой инвалид войны,
работавший на моем предприятии, сказал мне: "Джонни, тебе должно быть
стыдно. Ты ведешь себя так, словно ты единственный человек на свете,
которому трудно. Предположим, ты на какое-то время закроешь свое
предприятие, ну и что же? Ты можешь открыть его снова, когда все
наладится! Ты владеешь многими благами, за которые должен быть
благодарен. Однако ты всегда ворчишь. Боже мой, как бы я хотел быть на
твоем месте! Посмотри на меня. У меня только одна рука и половина лица
изуродована огнестрельным ранением. Но несмотря на это, я не жалуюсь.
Если ты не прекратишь ворчать и брюзжать, ты потеряешь не только свое
предприятие, но и свое здоровье, семью и друзей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69