! Они были уже в нашей власти. Стоило только протянуть
руку и они - наши, но я никакими словами не мог сдвинуть нашу
армию с места. В таких обстоятельствах любой генерал смог бы
разгромить Ли. Если бы я был там, то мог бы захватить его".
Ужасно раздосадованный Линкольн сел и написал Миду
нижеследующее письмо. Надо помнить, что именно в этот период
своей жизни он был крайне умерен и сдержан в своей речи. И,
следовательно, вышедшее из-под пера Линкольна в 1863 году
письмо было равносильно строгому выговору.
"Мой дорогой генерал, не верю, что вы способны оценить
рамер несчастия, заключающегося в бегстве Ли. Он был в нашей
власти, и мы должны были принудить его к соглашению, которым,
учитывая другие наши недавние успехи, могла закончиться война.
Теперь же война может тянуться бесконечно. Если вы не
решились атаковать Ли в минувший понедельник, когда в этом не
было никакого риска, как же сумеете вы сделать это по ту
сторону реки, куда сможете взять не более двух третей имеющихся
в вашем распоряжени сил? Бессмысленно было бы ждать этого, и я
теперь не ожидаю от вас каких-либо крупных успехов. Ваш
золотой случай упущен, и я безмерно огорчен этим".
Как вы предполагаете, что сделал Мид, когда прочитал это
письмо? Мид никогда не видел этого послания. Линкольн никогда
не отправлял его. Оно было найдено после его смерти.
Я предполагаю - это только догадка - что, написав это
письмо, Линкольн посмотрел в окно и сказал себе: "Минутку.
Может быть не стоит спешить. Легко мне, сидя в тиши белого
дома, посылать Миду приказы вести войска в атаку, а если бы я
был под Геттисбегром и видел столько крови, сколько видел ее
Мид за последнюю неделю, и мои уши пронзало столько стонов и
криков умирающих, может быть я тоже не так уж жаждал бы атаки.
Если бы у меня был такой робкий характер, как у Мида, возможно,
я поступил бы точно так же, как он. Послав это письмо, я
навсегда отказался от художественного творчества. Критика
толкнула английского поэта Томаса Чаттертона на самоубийство.
Бенджамен Франклин, не отличавшийся тактом в юности, стал столь
дипломатичен, столь справедив в обращении с людьми, что был
назначен американским послом во Францию. В чем секрет его
успеха?
"Я не склонен дурно отзываться ни о ком, - говорил он -...
И о каждом говорю все хорошее, что мне о нем известно".
Глупец может критиковать, осуждать и высказывать
недовольство. И большинство глупцов так и делает.
Но чтобы понимать и прощать необходимо овладеть характером
и выработать самоконтроль.
"Великий человек обнаруживает свое величие, - сказал
Карлейль, - тем, как он обращается с маленькими людьми".
Вместо того, чтобы осуждать людей, постараемся понять их.
Постараемся постичь, почему они поступают именно так, а не
иначе. Это бесконечно более выгодно и интересно, чем
критиковать, это порождает взаимное понимание, терпимость и
великодушее. "Все понять - все простить".
Как сказал доктор Джонсон: "Сам бог не судит человека,
пока не кончатся дни его".
Почему же должны судить мы с вами?

1. 2 Величайший секрет обращения с людьми.

Существует только один путь под небом убедить кого-либо
что-либо сделать. Приходилось ли вам задумываться над этим?
Да, один-единственный путь - это заставлять другого захотеть
сделать это. Запомните, другого пути нет.
Конечно, вы можете заставить человека "захотеть" отдать
вам часы, ткнув ему под ребра револьвер. Вы можете принудить
служащего к разовому акту повиновения - пока вы не отвернулись
от него - пригрозив ему увольнением. Вы сможете ремнем или
угрозой заставить ребенка сделать, то чего вы хотите. Но эти
грубые методы имеют крайне нежелательные последствия.
Единственный способ, которым могут убедить вас что-либо
сделать - это предложить вам то, чего вы хотите.
А что вы хотите? Знаменитый доктор Зигмунд Фрейд из Вены,
один из наиболее выдающихся психологов двадцатого столетия,
говорит, что все наши поступки берут начало в двух мотивах: в
сексуальном влечении и в желании быть великим.
Профессор Джон Дьюи, наиболее глубокий американский
философ, формулирует это несколько иначе. Доктор Дьюи говорит,
что глубочайшим стремлением человеческой натуры является
"желание быть значительным". Запомним это выражение: "Желание
быть значительным". Это очень важно. В этой книге вы очень
много услышите об этом.
Чего же вы хотите? Не столь уж многого. Но того
немногого, что стало для вас желанным, вы желаете страстно, с
настойчивостью не допускающей мысли об отказе.
Почти все нормальные взрослые люди хотят:
1. Здоровья и безопасности. 2. Пищи. 3. Сна. 4. Денег и
того, что на них приобретается. 5. Уверенности в своем
будущем. 6. Сексуального удовлетворения. 7. Благополучия
своих детей. 8. Чувства своей значительности.
Почти все желания удовлетворимы, все за исключением столь
же глубокого и властного, как потребность в пище и сне, но оно
редко бывает удовлетворенным. Фрейд его называет "Желанием
является врагом общества номер один. "Я не трону вас", - сказал
он. (в 1933 году гангстер Д. Дилленгер был официально об'явлен
президентом Рузвельтом врагом американского общества номер
один).
Главное различие между Дилленгером и Рокфеллером в том,
благодаря чему они приобрели свое чувство значительности.
История пестрит любопытными примерами того, как известные люди
старались приобрести чувство своей значительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22