Когда же он вернулся, его раздражению не было границ. Он
обвинил Тафта в консерватизме и постарался обеспечить
выдвижение себя в кандидаты (на третий срок), для чего
образовал партию "Быков и Лосей" ("Быки и Лоси" - прозвище
национальной прогрессивной партии, выделившейся из
республиканской партии под руководством Т. Рузвельта к выборам
1912 года), тем самым почти развалив республиканскую партию. В
результате на следующих выборах Уильям Готвард Тафт и
республиканская партия вышли вперед только в двух штатах - в
Вермонте и Уте - самое сокрушительное поражение старой партии
за всю историю.
Теодор Рузвельт обвинял Тафта, но обвинял ли сам себя
президент Тафт? Конечно, нет. Со слезами на глазах Тафт
говорил: "Я не вижу, как бы мог поступить иначе, нежели
поступил". Кто же виноват? Рузвельт или Тафт? По правде
сказать, не знаю и не стремлюсь узнать. Главное, к чему я
стремлюсь, - это показать, что вся критика со стороны Рузвельта
не убедила Тафта в том, что в поражении виноват именно он.
Единственным ее результатом было то, что Тафт старался оправ-
дать себя и повторял со слезами на глазах: "Не вижу,
как бы я мог поступить иначе".
Или возьмем скандал с "Типот Доум Ойл". ( Типот Доум и
Элк-Хилл - возвышенности в штате Калифорния и Вайоминг, от
которых получили названия нефтеносные районы, сданные в 1921
году Фоллом за взятку нефтепромышленникам Догени и Синклеру).
Помните его? Газетная шумиха вокруг этого дела не утихала
несколько лет. Всколыхнулась вся страна. В американском
обществе на памяти живущего поколения не случалось еще ничего
подобного. Чисто фактическая сторона дела такова: Альберту
Фоллу, министру внутренних дел в кабинете Гардинга, было
поручено сдать в аренду частным фирмам нефтяные резервации
Элк-Хилл и Типот Доум, ранее зарезервированные военно-морскому
флоту США для использования в будущем. Вы полагаете, что
министр Фолл назачил публичные торги? Нет. Он без стеснения
вручил лакомый контракт своему другу Эдварду Догени. А что
сделал Догени? Он вручил министу Фоллу, любезно назвав
"ссудой", сто тысяч долларов. Затем министр Фолл самовластно
направил в район резервации морскую пехоту Соединенных Штатов,
чтобы прогнать конкурентов, чьи расположенные по соседству с
резервацией скважены не истощали бы запасов нефти Элк-Хилла.
Согнанные штыком со своих участков конкуренты кинулись в суд, и
слетела крышка с пузатого чайника (игра слов: "Сдуть крышку" -
разоблачить. "Типот Доум" - пузатый чайник) со скандальной
заваркой в сто миллионов долларов. Разразилось зловоние столь
отвратительное, что стошнило всю страну. Администрация
Гардинга была низвергнута, республиканской партии грозило
полное крушение, а Альберт Фолл угодил за тюремную решетку.
Фолл был сурово осужден, осужден как немногие из
общественных деятелей, когда-либо подвергавшихся осуждению.
Раскаялся ли он? Ни в коем случае. Несколькими годами позже
Герберт Гувер упомянул в публичном выступлении, что смерть
президента Гардинга была следствием душевных терзаний и
мучений, ибо он был предан своим другом. Услышав это, миссис
Фолл вскочила со своего кресла и, потрясая кулаками, вскричала
рыдающим голосом: "Что? Гардинг был предан Фоллом? Нет! Мой
муж никогда не предавал. Весь этот дом, полный золота, не
соблазнил бы моего мужа поступить несправедливо. Он -
единственный, кто был предан, послан на убой и распят! "
Перед вами человеческая натура в действии: виновный
обвинит кого угодно, но только не себя. Мы - все таковы.
Итак, если завтра мы с вами поддадимся искушению кого-либо
бездарных генералов, но Линкольн, "без злобы к кому-либо, с
доброжелательностью ко всем", сохранял спокойствие. Одно из
наиболее любимых им изречений: "Не судите, да не судимы
будете".
И когда мисс Линкольн и другие сурово осуждали южан,
Линкольн отвечал: "Не осуждайте их, в подобных обстоятельствах
мы стали бы точно такими же".
Если кто-нибудь и имел право на осуждение, то это,
конечно, Линкольн. Приведем только одну иллюстрацию:
Битва при Геттисберге происходила в течение трех первых
дней июля 1863 года. Ночью 4 июля, когда грозовые тучи
разразились ливнем и затопили всю местность, Ли начал отходить
в южном направлении. Достигнув со своей разбитой армией
Потомака (Потомак - река, на которой находится г. Вашингтон), Ли
увидел перед собой вздыбившуюся реку, о форсировании которой
нечего было и думать, и армию союза (северных штатов) позади
себя. Ли был в ловушке. Он не мог убежать. То был бесценный,
самим богом посланный случай, - одним ударом захватить армию Ли
и окончить войну. Взволнованный надеждой на такую удачу
Линкольн приказал Миду атаковать Ли, не созывая военного
совета. Линкольн телеграфировал свой приказ и для вящей
убедительности послал к Миду специального курьера с требованием
немедленного начала военных действий.
А что же сделал генерал Мид? Совершенно противоположное
тому, что было ему приказано делать. Вопреки приказу
Линкольна, он созвал военный совет. Он колебался, он мешкал.
Он посылал телеграммы со всевозможными отговорками. Он
решительно отказался атаковать Ли. В конце концов вода спала и
Ли увел свою армию за Потомак.
Линкольн был в ярости. "Что это значит?! - вскричал он в
разговоре со своим сыном Робертом. - Великий Боже! Что это
значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22