Эмиля я ни разу в свою постель не приглашала, а без приглашения он тем более не мог там оказаться, как бы ни хотел. Я понятия не имела, что наше с ним появление в обществе вызовет такой ажиотаж… И, разумеется, у меня и в мыслях не было таким способом вызвать твою ревность.
— Я не то имел в виду, — ответил он спокойно. Хотя мне трудно описать состояние, в которое привели меня эти фото. — Он все продолжал гладить ее по голове. — Я хотел сказать, разве ты ушла от меня не поэтому?
Доминика упорно избегала встречаться с ним взглядом.
— Если ты сумел догадаться об этом, Энгус, я могу сделать вывод, что сам ты этого не хотел. И, по-моему, с тех пор ничего не изменилось.
— Нет, изменилось. Если мы и доказали, что чувствуем что-то друг к другу, то именно сейчас, несколько часов назад, и именно так, что… Иными словами, неужели ты после этого сможешь уйти?
Доминика невольно вздрогнула. Он лег рядом с ней на подушки, осторожно взял в ладони ее подбородок и заглянул в глаза.
— Думаю, нам не остается ничего другого, как пожениться.., или провести наши жизни, томясь друг по другу. Если ты не смогла позволить итальянцу стать моим преемником, то со мной случилось то же самое: после твоего ухода я не могу смотреть ни на одну женщину.
В его словах звучала неумолимая логика, и тем не менее с каждой секундой надежда услышать то, о чем Доминика мечтала, стремительно таяла.
— Черт побери! Не только же это нас объединяет! — воскликнул Энгус.
И стал перечислять одно за другим все, что они делали сообща, — все книги, которые оба прочли, любимую ими музыку, совместные поездки, шахматные партии, в которых так и не был определен сильнейший, любовь к танцам и прочее и прочее.
Доминика, слушая его, невольно начала улыбаться всем забавным штучкам, которые он воскресил в памяти. Энгус даже припомнил, как она сказала однажды, что ей нужен мужчина, знающий толк в кухонной и прочей домашней технике.
Все правильно, думала Доминика, но сможет ли их брак переломить нечто более серьезное, о чем он не упомянул? То, что они никогда не строили планы на будущее, ни разу не заговорили о свадьбе, о возможности иметь детей, просто ни разу не посвятили друг друга в свои ближайшие планы?
Возможно, ей следовало проявлять больше инициативы, а не жить своей жизнью, позволяя ему беспрепятственно жить своей?
Но как быть с ее главной ошибкой? Тогда, на острове Данк, она понимала, что его гложет что-то, чем он не хочет делиться с ней. Изменится ли что-то после свадьбы? Найдут ли они в себе достаточно любви и доверия, чтобы сделать невозможными тайны друг от друга?
— Я не знаю, — ответила она откровенно. Энгус оторвался от изгиба ее шеи и, вскинув голову, заглянул ей в глаза. — Но, — продолжала Доминика, дотрагиваясь пальцем до шрама около его брови, — если ты всерьез хочешь жениться на мне, Энгус Кейр, что мне еще остается делать, как не ответить согласием?
Через две недели они поженились.
Глава 7
Подвенечное платье Доминика выбрала простое, белое, а на голову надела длинную струящуюся вуаль. Ей трудно было бы описать, что она почувствовала, став, наконец, миссис Кейр.
Впрочем, она знала, что нервничают они оба, она ощущала напряжение в высокой фигуре Энгуса. Но когда церемония завершилось, то радость матери, сестры, Наташи и других подруг, которую они выразили искренне и бурно, несколько ее успокоила. Они-то по крайней мере не сомневаются, что Доминика поступила правильно.
Несмотря на спешку, Барбара Харрис успела организовать для новобрачных праздничный завтрак в ресторане с видом на залив и вложила в выбор блюд всю душу. Перед тем как попрощаться, она отозвала дочь в сторонку и наказала ей быть счастливой, потому что каждому видно, что она и Энгус созданы друг для друга.
На медовый месяц Энгус по просьбе молодой супруги должен был отвезти ее в «Лидком-Плейс», где они собирались провести две недели. Дорогой они в основном молчали, но, войдя в дом, Энгус обнял ее и, крепко прижав к себе, сказал:
— Ты оказала мне честь, Доминика. И я еще никогда не видел тебя такой красивой…
Все будет хорошо, подумала она уже во второй раз, обнимая его. Все непременно будет хорошо…
Доминика и не подозревала, как соскучилась по поместью — она не была здесь уже три месяца.
Эти две недели, в течение которых она училась чувствовать себя замужней женщиной и привыкала к Энгусу, стали благословенным оазисом их жизни.
Он уделял огромное внимание мелочам, наполняющим их быт. Так он купил ей щенка. Доминика назвала его Бадди. Впрочем, скоро стало понятно, что главным хозяином песик считает Энгуса.
— Такое чувство, что меня он только терпит. Когда тебя пет поблизости, он хоть как-то на меня реагирует, но рядом с тобой я нисколько не котируюсь, — смеялась Доминика.
— У меня в детстве был точно такой, — признался Энгус, — мы с ним не расставались, — Так для кого из нас ты его купил? — притворно возмутилась Доминика.
Энгус улыбнулся и пощекотал щенку толстое брюшко.
— Нам обоим. Между прочим, мы в самом ближайшем будущем станем счастливыми родителями.
— Не хочу противоречить тебе, Энгус, но это не так.
— Ну, приемными родителями. Жозефина вот-вот принесет потомство, и Нап очень нервничает.
И действительно на другой день Жозефина родила малышку, которую Доминика тут же окрестила Эльбой.
Эти две недели они много катались верхом.
Энгус сажал Бадди перед собой на седло, и они объездили все поместье вдоль и поперек.
Доминика впервые дала полную волю своим садоводческим наклонностям, которые унаследовала от бабушки Лидком. Чтобы удовлетворить свою страсть, она с помощью Энгуса вскопала грядки и посадила душистые и лекарственные травы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40