Придется смириться с трудностями, которые нам предстоят.
— Думаю, вы должны были сказать нам раньше, — снова по-взрослому заметил Джон. — Может, мы с Хелен могли что-нибудь сделать.
— Теперь уже поздно, Джон, — ответил папа. — Но обещаю тебе, что особенных изменений ты не заметишь.
— А где буду я? — спросил Джон жалобно.
— Наверное, лучше всего, если Хелен останется с мамой, а ты, Джон, поедешь со мной.
— Куда?
— Пока не знаю, — ответил папа. — Но как и здесь, у тебя будет своя комната. Та же школа, те же друзья.
— И я смогу приходить к маме, когда мне захочется?
— Конечно, сможешь. Хотя мы не будем жить вместе, но будем часто видеться. Мы с мамой современные люди и понимаем, что разводясь, не обязательно выцарапывать друг другу глаза. Вот и сейчас мы нормально разговариваем, правда?
— Ты ничего не говоришь, Хелен, — сказала мама, посмотрев на меня. Я положила ногу на ногу.
— А что я могу сказать? Вы все решили, и нам с Джоном остается только принять ваш выбор.
— Нам вдвоем будет не так уж плохо, — сказала она. — Обещаю.
— Спасибо.
— Ты, Хелен, уже так выросла, — сказал папа, — что, кажется, тебе не нужен никто из родителей. У тебя своя жизнь.
Я почувствовала, как во мне растет злость.
— Ты что — хочешь сказать, что раз у меня своя жизнь, то вопрос о разводе и обсуждать не надо?
— Нет, — возразил папа. — Но мы с тобой недавно разговаривали, и я из этой беседы понял, что у нас мало общего. Да ты сама не раз говорила именно это.
Я сжала кулаки и встала.
— Да ты понимаешь, что говоришь? Ты понимаешь, что обвиняешь меня в развале дома?
— Но, Хелен…
— А вам не приходило в голову, что это и не походило на дом? Вы думали, что я была все эти годы слепой и глухой? Нет, это вы ничего не замечали. Наверное, я не подарок, но по-другому и быть не могло.
— Хелен, этот разговор уведет нас бог знает куда. А мы как раз пытались избежать ссоры.
— А теперь все не имеет значения, — закричала я. — Боже мой, как это неважно. — Я села, чувствуя себя смертельно усталой.
— А вы не поженитесь обратно? — неожиданно спросил Джон. Но родителям вопрос показался вполне жизненным. Они переглянулись, и мама ответила:
— Нет, так вопрос не стоит. А теперь мы больше не будем об этом говорить. Ничего страшного не случилось. Попроси еще принести кофе, Хелен.
Вечером Джон пришел ко мне в комнату и сел на кровать. Он играл пистолетом и имел задумчиво-философский вид.
— Чертовски забавная история, — начал он.
— Может быть, но все равно не стоит ругаться.
— А что еще делать? Разве ты довольна?
— Нет.
— Ведь люди не могут просто так разойтись, черт побери. Они должны были придти к нам, все обсудить. А теперь уже поздно, черт.
— Я просила тебя не ругаться.
— Хелен, я кое-что хотел тебя спросить.
— Ну?
— Мы будем видеться, разговаривать, помогать друг другу?
— Конечно, Джон.
— Слово чести?
— Слово чести.
— Знаешь, я просто не вынесу. Папа не говорит, где мы будем жить. Может, у нас вообще не будет дома и сада. Ты можешь жить в квартире?
— Думаю, да.
— А я не смогу. В этом доме просто следуют несчастье за несчастьем.
«Да и поезд Бенни уносится на юг, »— подумала я.
— В моем классе есть несколько ребят, родители которых развелись. Нормальные парни, — продолжал Джон. — Я их только что вспоминал. Может, есть и такие, про кого я не знаю. Примерно треть всех учеников. Люди просто сошли с ума, черт побери.
Я едва сдержала улыбку, а потом подошла и потрепала его по щеке.
— Эй, какого черта? — спросил он. — Что тебя гложет?
— Ничего., — Да мне-то не заливай. Я взрослый, как и ты. Вообще-то парни в тринадцать лет старше семнадцатилетних девчонок. Я смотрю на вещи спокойно и разумно. Ты — нет. Рассказывай.
— Конечно. Но мне нечего рассказывать.
— Ладно. Но знай, ты всегда можешь придти ко мне, если тебе что-то понадобится. Я помогу тебе.
— Спасибо.
— О'кей.
После этого он ушел. И я осталась одна. Музыки не было, слышался только звон посуды на кухне.
Глава 14
Итак, второй мужчина, которого я полюбила, покинул меня почти без предупреждения, а родители собрались развестись, и в этом разводе отчасти оказалась виновата именно я. Эти два удара последовали почти одновременно, и третий тоже не замедлил — от нас ушла Нелли.
— Я жила с вами с того времени, как тебе исполнилось десять, — сказала она. — И я бы хотела остаться с тобой на всю жизнь. Вообще-то, ты невозможная девчонка, но в тебе есть много хорошего. Но раз дом рушится, то мне не стоит здесь оставаться. Если я пойду с кем-то одним, то буду жалеть о том, что не осталась с другим, а в двух местах одновременно быть невозможно. Значит, я должна уйти. Да и жить в городе я больше не хочу. Здесь все неправильно, по крайней мере, более неправильно, чем в моей деревне.
Она сложила вещи и подарила мне на прощанье брошь, которая была едва ли не единственной ее драгоценностью.
— Если тебе кажется, что она вышла из моды, — сказала она, — то просто положи ее в ящик.
— Нет, я буду с радостью носить ее. Спасибо, Нелли.
— Я желаю тебе только одного, — продолжала она. — Перестань делать из себя дуру. Ты ведь меня понимаешь?
— Да.
— А теперь иди, оставь меня, иначе я расплачусь.
Вскоре она уехала. Глядя ей вслед, я вдруг воочию увидела, как разваливается семья, а я безвозвратно теряю что-то очень важное. Но плакать я не могла.
Известия от Бенни приходили трижды. Он весело описывал свою работу и жизнь на юге Франции. Каждое письмо было короче предыдущего. А последнее уместилось на одной страничке. Я тоже написала ему, но ответа не получила. Мое письмо вернулось с пометкой, что адресат выбыл. Он куда-то уехал. Но для меня это уже не было серьезным ударом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29