Ты бы сам попробовал поцеловаться с Грегом после очередного перекура». Татьяна с трудом сдержалась, чтобы не сказать это вслух.
– Сегодня утром ты задержала съемки черт знает на сколько, а твой помощник наплел нам по телефону какой-то бред насчет припадка эпилепсии.
– Что-о?
«Энрике мало просто уволить, это будет для него слишком мягким наказанием. Его надо убить, причем так, чтобы он умирал долго и мучительно».
– Насколько нам известно, у тебя нет эпилепсии, – строго сказал Дэвид. – Во всяком случае, ты не упомянула об этом, когда оформляла медицинскую страховку.
– Прошу прощения за моего помощника, – с чувством проговорила Татьяна. – Он просто идиот. А я сегодня опоздала потому, что проспала. Все очень просто.
– В таком случае я тоже постараюсь выражаться просто. – Дэвид держался так, словно ему в этой сцене была отведена роль «злого полицейского». Вот только «доброго полицейского» Татьяна не видела. – С сегодняшнего дня съемки фильма будут идти в ускоренном режиме. Мы больше не можем позволить себе неудачный съемочный день или задержку съемок из-за того, что исполнительница главной роли не услышала звонка будильника. Сроки у нас очень сжатые, но реальные. И чтобы в них уложиться, нам всем нужно работать слаженно. – Он подался вперед и улыбнулся, демонстрируя малую толику того обаяния, которое так сильно подействовало на Татьяну в Каннах.
Не пойми наш сегодняшний разговор превратно. Мы все хотим, чтобы Татьяна Фокс снималась в этом фильме. Но это тот случай, про который говорят: «Сделай или умри». Куда подевалась та тигрица, которая ела меня живьем в баре отеля «Дю кап» в Каннах? Где великая актриса, которая гордо вошла на прослушивание и превратилась в Никки Александер?
Как же Татьяне хотелось послать их всех к черту! Но ей нужно было думать не только о себе. У нее есть семья, которая от нее зависит, люди, которые на нее рассчитывают, и она должна оправдать их ожидания. Татьяна встала:
– Она на пути в гримерную.
Дэвид тоже встал, подошел и обнял ее.
– Вот это другое дело! Татьяна повернулась к Грегу:
– Интимные сцены будут даваться мне гораздо легче, если ты познакомишься с мятными таблетками, раз уж не можешь не травить себя раковыми палочками.
Грег самодовольно ухмыльнулся:
– Ладно, я над этим подумаю.
– Спасибо. Буду очень признательна. – Татьяна направилась к выходу, потом повернулась и закончила, глядя на всю четверку: – Ладно, братва, кончай базар.
Клео вразвалку поспешила за ней и, уже выйдя из трейлера, окликнула:
– Татьяна, подожди!
Татьяна остановилась и круто повернулась.
– Что-то я не пойму, Клео, чьи интересы ты представляешь, мои или их?
Клео тяжело дышала. Она обеими руками потерла поясницу. Но Татьяна не собиралась жалеть «слабую беременную женщину»; уж кто точно не нуждался ни в чьем сочувствии, так это Клео Марс. Беременная или нет, она всегда одинаково изворотлива, всегда умеет манипулировать людьми и думает только о себе.
– Сама удивляюсь, как я купилась на твою болтовню насчет того, что мы, женщины, должны друг друга поддерживать.
– Татьяна, все не так просто. Я много раз имела дело с Дэвидом и хорошо его знаю. Грег – звезда первой величины, а ты пока еще темная лошадка. Если из-за каких-то твоих недостатков этот фильм развалится, мои отношения с ними пострадают. Пойми, ты просто не стоишь такого риска. Во всяком случае, пока не стоишь.
Татьяна немного остыла. В конечном счете для них для всех важнее всего результат, и в словах Клео действительно есть рациональное зерно.
– Могла бы по крайней мере меня предупредить!
– Дэвид специально попросил меня этого не делать. Они с Грегом хотели увидеть твою непосредственную реакцию, и, честно говоря, я тоже. Слишком высоки ставки, Всем нужно, чтобы фильм получился классный.
Татьяна кивала в такт зажигательной речи Клео, но в душе она ее не поддерживала. Ей было горько: она как наивная дурочка вообразила, что после участия в фильме «Грех греха» она перейдет на совсем другой уровень по сравнению с уровнем фильмов типа «Женщина-полицейский под прикрытием», как если бы она переселилась из гетто в более фешенебельный район. Но на самом деле ничто не изменилось. Конечно, у этого фильма бюджет больше, и люди в нем заняты поприличнее, во всяком случае, кормежка на съемочной площадке съедобная. Но в общем и целом это все тот же грязный бизнес, а она – та же исполнительница главной роли, которую в любой момент можно заменить на другую.
Клео стояла рядом и внимательно смотрела на Татьяну, как будто пыталась заглянуть ей в душу.
– Я думала, ты к этому стремилась.
– Я тоже думала, Клео, только теперь я уже не так в этом уверена.
– Тогда почему ты согласилась? Татьяна сморгнула слезу:
– Может, я и не умираю с голоду, но мне все равно нужно есть.
Глава 14
– Констанс Энн, у Криса болят зубы.
– Я знаю, Хелли, и, кажется, даже догадываюсь почему. – Констанс Энн склонила голову набок, изображая глубокую задумчивость. – Наверное, потому, что он не послушался совета панды Пеппи и ел сладости.
– У меня правда болит зуб! – заныл Крис, потирая правую щеку.
– К че-е-ерту! – завизжала Констанс Энн.
– Снято! – рявкнул Уилл Хейес.
Операторы остановили камеры. Констанс Энн встала и показала пальцем на Криса:
– В начале этой сцены он держался за левую щеку, а теперь хватается за правую! Черт подери, разберись наконец, с какой стороны у тебя болит зуб! – Она с отвращением всплеснула руками. – Не понимаю, мы на телевидении или в школьном драмкружке для первоклассников?
Крис заплакал и убежал со съемочной площадки. Уилл сорвал с себя наушники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96