Контроль лучше всего осуществлять, женившись на Супруге, которую многие уже называли Вдовой. Она не может выйти замуж за всех, потому что многомужество запрещено. Да и то, что земля запущена, также не подтверждено юридически. Стало быть, решить проблему таким путем можно, только изменив закон. Это один способ. Но есть и другой, весьма распространенный среди смертных — действовать хитростью, то есть разорить Супругу или убедить ее, что она разорена, и тем самым пробудить в ней больше склонности или даже страсти к супружеству, или, наконец, страх перед нищетой; а потом поделить добычу с тем, кого она изберет в мужья.В известном смысле это была комедия с корыстным расчетом. Пенелопу старались разорить, чтобы прибрать к рукам ее богатство, старались съесть все ее припасы и выпить все ее вино, чтобы прибрать к рукам это добро, старались довести ее до нищеты, чтобы потом из всего, что выпито и съедено, сколотить состояние для самих себя.На шестнадцатый год после Отъезда, а стало быть, на шестой год после официального окончания войны и во всех отношениях блестящей и славной победы над Троей, положение стало настолько критическим, что Супруга, Невозмутимая, которую тишком и совершенно несправедливо называли Бесцветная, решила, что она поймана или почти поймана в ловушку. Бог, которого в молитвах нередко именуют Мейлихием Мейлихий, Бронтей — устойчивые культовые эпитеты Зевса: Мейлихий — букв.: медовый; милостивый, ласковый; Бронтей — громовник

, — кроткий и благой Зевс, все чаще являл себя громовержцем Бронтеем, подобным Аресу, Бротолойгосом сокрушающий смертных, пагуба людей — эпитет бога войны Ареса

, Всесокрушающим, Тучегонителем, Хмурым Бородачом, нелюбезным и несговорчивым. С овцами и козами дела шли хорошо, им, видно, покровительствовало Здоровье, но на Большой земле свирепствовал ящур, вызвавший падеж скота, а на острове — свиная чума. Богам приносили щедрые жертвы, но толку от них не было, а тем временем Партия Прогресса обрабатывала общественное мнение. Говорили так: «Видите, что бывает, когда правит женщина! Видите, к чему приводит, когда в доме нет настоящего мужчины! Видите, как пускают по ветру целое состояние!» Старуха Эвриклея послала своих агентов на Большую землю разведать тамошние настроения, ну и, конечно, сплетни, а через прислугу узнавала о настроениях на Левкаде и дома. Когда спала летняя жара и в преддверии осени началась стрижка овец, она сказала Хозяйке, Невозмутимой:— Видно, у меня что-то неладное с желудком, уж очень страшные сны снятся мне по ночам.Пенелопа попросила ее рассказать сон, та повиновалась с явной неохотой.— Снилось мне, будто я рабыня. То есть будто я самая настоящая невольница.— Ай-яй-яй, как ты себя мало ценишь, — сказала, засмеявшись, Госпожа. — Если только мои сведения верны, мой свекор отдал за тебя двадцать быков, когда вы оба были молоды. Ну, что тебе снилось еще?— Снилось мне, будто у нас прибавилось десять тысяч овец и мне всех их надо остричь. Слыхано ли что-нибудь ужаснее!— Стало быть, ты все-таки помнила во сне, что хозяева твои — люди богатые?На это старуха не ответила, но сказала:— И еще снилось мне, будто я должна чесать шерсть, а шерсти полна кладовая.— Хорошо тем, у кого она полна, — заметила хозяйка.— И еще снилось мне, будто я должна спрясть всю эту шерсть, — сказала старуха.— Хорошо тому, у кого столько шерсти для пряжи! — засмеялась Пенелопа.— И еще снилось мне, будто мне придется ткать из всей этой пряжи!Сложив руки, старуха смотрела перед собой невинным близоруким взглядом.— Хорошо тому, у кого столько пряжи для тканья, — заметила Пенелопа, но смеяться перестала. — Что тебе снилось еще?— Снился мне самый громадный в мире ткацкий стан. В поперечине был он размером с самую высокую мачту на самом большом корабле в нашей гавани, а челноки величиной с дельфинов и орлов сновали взад и вперед с утра до ночи и с ночи до утра.Невозмутимой наскучил таинственный и напыщенный тон старухиной притчи, и она вдруг спросила напрямик:— Что ты хочешь этим сказать, Эвриклея?Но старуха не желала менять тон: должно быть, ей пришлось поломать голову, и не один день, чтобы сочинить такой сложный сон: то был узор искусной ткачихи.— И еще снилось мне, что я должна нашить хитонов воинам почти из всей ткани, — сказала она и посмотрела на хозяйку уже вовсе не таким близоруким взглядом.— И что же?— И еще снилось мне, что все лишние хитоны и шерстяную ткань мне надо сбыть.— И что же?— И еще снилось мне, что я отправилась торговать на Большую землю и там продала и выменяла все хитоны и лишнюю ткань, а на вырученные деньги купила десять тысяч свиней — все здоровехонькие, и десять тысяч коз, да десять тысяч овец, и мне снова пришлось приняться за стрижку. Вот ведь какая напасть!— И на этом ты проснулась?— Слава и хвала богам, на этом я проснулась, — подтвердила старуха и уставилась в пол.Разговор происходил утром, после причесывания. А днем Одинокая сказала:— Я хочу прогуляться — поглядеть, много ли у нас будет шерсти.Сопровождала Хозяйку Эвриклея. Загоны для стрижки овец находились неподалеку, за пашнями, если идти по дороге к гавани, обращенной в сторону Большой земли, куда корабли заходили очень редко. В этой стороне в маленькой усадьбе поселился старик свекор Лаэрт. Но до него женщины не дошли. Ножницы в овечьих загонах сновали взад и вперед, спины животных кровоточили, в корзинах грязно-серыми облаками клубилась шерсть.— Если спрясть ее самим, выйдет очень много пряжи, Эвриклея.— Пожалуй, — отвечала старуха.Уже несколько дней спустя пятьдесят служанок и городских девушек принялись чесать шерсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158