Дафна осторожно села.– И что же это такое, Жизель?– Вот это! – произнесла Жизель и начала вставать с кресла, делая вид, что прилагает гигантские усилия. Замешательство на лице Дафны сменилось ликованием. Брюс рассмеялся и обнял ее за плечи. Я смотрела, как Жизель, пошатываясь, выпрямляется, глубоко дышит, гримасничает, словно от боли, потом отпускает подлокотники кресла, чтобы встать свободно, нетвердо стоит с закрытыми глазами, а затем, изображая, что ей для этого необходимо сконцентрироваться и приложить все свои силы, делает один шажок вперед, за ним другой. Сестра выглядела так, будто вот-вот упадет, но Брюс подбежал к ней, обнял ее, и она упала в его объятия.– Ах, Жизель, как замечательно! – воскликнула Дафна. Сестра глотнула воздуха, прижав руку к груди, извлекая из события все, что только возможно.– Я работала над этим, – прошептала она. – Я знала, что могу встать и сделать несколько шагов, но мне хотелось пройти всю дистанцию до вас. Я так разочарована, – простонала Жизель. – Я еще попытаюсь.– Все в порядке. Ты и так сделала нам замечательный рождественский подарок, правда, Брюс?– Совершенно верно, – ответил он, все еще крепко обнимая мою сестру. – Тебе лучше не торопиться. – Мужчина отвел ее обратно к коляске. Пока он помогал Жизель усесться, она торжествующе взглянула на меня.– Ты знала об этом, Руби? – спросила Дафна.Я посмотрела на сестру, потом перевела взгляд на мачеху.– Нет, – ответила я. Этот дом и эта семья построены на лжи. На мою правду никто бы и внимания не обратил.Пусть Дафна и Жизель обманывают друг друга и потакают одна другой, они это заслужили, я была в этом убеждена.– Вот это сюрприз. И никому не сказать об этом, даже сестре, чтобы впервые показать твои успехи нам. Очень мило с твоей стороны, Жизель.– Обещаю, мама, – поклялась она, – я буду упорно работать, чтобы вновь обрести способность ходить, чтобы быть рядом с тобой, когда Брюс поведет тебя к алтарю.– Это будет… просто фантастика. – Мачеха посмотрела на Брюса. – Подумай, как прореагируют гости на свадьбе. Как будто… мой новый брак восстанавливает здоровье этой семьи.– Так что, как видишь, мама, – продолжала Жизель, – я не могу теперь вернуться в «Гринвуд». Мне нужна ежедневная работа по реабилитации и отличная стряпня Нины вместо этой общественной похлебки. Просто пригласи ко мне специалиста и позволь мне остаться.Дафна на мгновение задумалась.– Дай мне время на размышление, – сказала она. Жизель просияла:– Спасибо, мама.– А теперь я по-настоящему проголодалась. Это Рождество оказалось куда лучше, чем я ожидала, – проговорила Дафна, поднимаясь. – Санта! – Она протянула руку, и Брюс поспешил взять ее. Я посмотрела им вслед, потом повернулась к Жизель. На ее лице сияла улыбка от уха до уха.– Теперь она позволит нам остаться. Вот увидишь.– Может быть, тебе Дафна и позволит остаться, но не мне, – ответила я. – У меня нет увечья, от которого я могу чудом оправиться.Жизель пожала плечами.– В любом случае, спасибо за молчание и поддержку.– Я тебя не поддерживала. Я просто стояла в сторонке и наблюдала, как вы потчуете друг друга ложью, – сказала я.– Пусть так. Держи. – Сестра протянула мне подарок Поля. – Вероятно, у тебя так много тайных мыслей, что ты сможешь заполнить оба ежедневника за одни сутки.Я взяла дневник и пошла следом за Жизель, покатившей свое кресло из гостиной. Но на пороге я обернулась, чтобы взглянуть на елку и огромную груду развернутых подарков. Как же мне хотелось пережить настоящее утро Рождества, когда истинно ценным подарком была подаренная мне любовь.
Бо пришел вскоре после того, как в его семье все обменялись подарками. Я тоже отдала ему свой подарок – золотой браслет с именем, купленный мной на следующий день после нашего с Жизель возвращения домой. На обратной стороне я попросила ювелира сделать надпись: «С моей любовью навсегда. Руби».– У меня три подобных браслета лежат дома в ящике, – сказал Бо, надевая его на руку, – но ни один из них не имел для меня никакого значения. – Он быстро поцеловал меня в губы, пока никто не вошел в гостиную.– А теперь я хочу попросить тебя об одолжении, – сказала я, – и ты не должен смеяться.– Что это может быть? – Бо широко улыбался в ожидании.– Нина сожжет для нас немного серы, чтобы благословить нашу любовь и не дать злым духам разрушить ее.– Что?– Пойдем. – Я взяла его за руку. – Это не опасно и не больно.Бо продолжал смеяться, пока мы шли по коридору к комнате Нины. Я постучала, и мы вошли, услышав ее приглашение. Бо чуть не задохнулся при виде маленькой комнаты, напичканной предметами культа вуду: куколками и свечами, кусочками чего-то, что очень напоминало шерсть черного кота, прядями волос, перевязанными кожаными ремешками, изогнутыми корнями и полосками змеиной кожи. Полки переполняли маленькие бутылочки с разноцветными порошками, груды желтых, голубых, зеленых и коричневых свечей, банки со змеиными головами. Стояла там и фотография женщины – я знала, что это Мари Лаво, – восседающей на чем-то напоминающем трон. Нина часто зажигала белые свечи вокруг снимка, когда вечерами читала свои заклинания.– Кто это? – спросил Бо.– Ты быть парень из Нового Орлеана и не знать Мари Лаво, Королеву Вуду?– Ах, да. Я о ней слышал. – Он посмотрел на меня и закусил нижнюю губу.Нина подошла к полкам и выбрала маленький керамический горшочек. Мы с ней уже проделали подобную церемонию, когда я впервые приехала в этот дом с протоки.– Возьмите его вдвоем, – скомандовала женщина. Она зажгла белую свечу и пробормотала заклинание. Потом поднесла свечу к керамическому горшочку и приблизила пламя к его содержимому, чтобы сера зажглась, но этого не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122