– Нет, не сказал, а потребовал, чтобы тебе разрешили навещать меня, когда ты сможешь, пока я не уеду в клинику. На самом деле я ясно дал им понять, что не сделаю этого, если не смогу видеться с тобой так часто, как мне этого хочется, и… конечно, так часто, как этого захочешь ты. Но ты ведь хочешь видеться со мной, правда? – спросил молодой человек. Его вопрос больше походил на мольбу.– Луи, я ничего не имею против того, чтобы приходить сюда, когда смогу, но…– О, замечательно. Все решено, – объявил он. – Скажу тебе, что собираюсь сделать, – я буду продолжать писать симфонию. Буду работать весь месяц и посвящу ее тебе.– Луи, – заговорила я, мои глаза наполнились слезами. – Я должна сказать тебе…– Нет, – возразил он. – Я уже все решил. Если честно, часть ее уже написана. Именно эту музыку я играл, когда ты вошла. Хочешь послушать?– Конечно, Луи, но…Он встал, подошел к роялю и заиграл, прежде чем я смогла произнести хоть слово.Мое сердце разрывалось. Каким-то образом я погрузилась в мир Луи настолько глубоко, что казалось невозможным вырваться без того, чтобы жестоко не ранить его. Может быть, после его отъезда в клинику, когда к нему полностью вернется зрение, я смогу заставить его понять, что меня связывают любовные отношения с другим. Тогда он сможет выдержать разочарование и идти своим путем, подумала я. А до тех пор я могу лишь слушать его прекрасную музыку и подбадривать Луи в его усилиях снова обрести зрение.Его симфония была красивой. Мелодия взлетала и падала с таким изяществом, что я почувствовала, как меня уносит куда-то. Я расслабилась, закрыв глаза, и позволила симфонии Луи возвратить меня назад во времени, пока я снова не увидела себя маленькой девочкой, бегущей по траве. А позади слышится смех бабушки Катрин, когда я визжу от удовольствия при виде птиц, устремляющихся к воде, или леща, прыгающего в пруду.– Итак, – заговорил Луи, перестав играть, – это все, что я уже написал. И как тебе?– Это красиво, Луи. И очень необычно. Ты станешь известным композитором, я уверена.Он снова засмеялся.– Пошли, – сказал Луи, – я попросил Отиса приготовить кофе по-акадийски и подать пирожки с начинкой, привезенные из «Кафе дю монд» в Новом Орлеане. Все это ждет нас во дворике под стеклянной крышей. Ты сможешь рассказать мне о своей сестре и о тех ужасных вещах, что она делает, – добавил он. Луи согнул локоть, чтобы я могла взять его под руку, и мы ушли из музыкального салона. Пока мы шли по коридору, я оглянулась лишь однажды. Я уверена, что в тени позади нас видела миссис Клэрборн. Она стояла и смотрела нам вслед. Даже на таком расстоянии я ощущала ее неудовольствие.Но только на следующее утро, в школе, я обнаружила, насколько твердым было желание миссис Клэрборн и миссис Айронвуд выбросить меня из жизни Луи. 13ЛОЖНЫЕ ОБВИНЕНИЯ Воспитатель-наставник только начал читать расписание на этот день, как пришел курьер из офиса миссис Айронвуд с приказанием мне немедленно явиться. Я посмотрела на Жизель и увидела, что она выглядит такой же смущенной и заинтересованной, как и все остальные. Не говоря ни слова, я вышла из класса и быстро пошла по коридору. Когда я вошла в офис миссис Айронвуд, миссис Рэндл стояла у внутренней двери с папкой в руке.– Проходи, – сказала она, отходя в сторону и давая мне дорогу.Сердце у меня билось так часто, что мне казалось, сейчас взорвется грудная клетка. Я вошла в кабинет миссис Айронвуд. Она сидела за своим столом, жестко выпрямившись, поджав губы, а в ее глазах полыхала такая ярость, какой мне прежде не доводилось видеть.– Садись, – скомандовала директриса. Она кивнула миссис Рэндл, которая вошла следом за мной и закрыла дверь. Та быстро села на стул рядом со мной и положила на колени блокнот. В руке была зажата ручка.– Что случилось? – спросила я, не в силах дольше выдерживать гнетущее молчание, окружавшее меня.– Не могу припомнить другую ученицу, которую вызывали бы столь же часто в мой кабинет за такое короткое время, как я вызываю тебя, – начала миссис Айронвуд, сведя в одну линию темные брови. Она взглянула на секретаршу, желая получить подтверждение своим словам, и миссис Рэндл едва кивнула.– В этом нет моей вины, – ответила я.– Гмм, – пробормотала Железная Леди. Она взглянула на вторую женщину, словно они слышали голоса, которых не слышала я. – Они никогда не признают своей вины, – сказала директриса с глуповатой улыбкой, и секретарша снова кивнула, как и в первый раз. Она напоминала марионетку, чьи нити находились в руках миссис Айронвуд.– Итак, зачем вы за мной послали? – спросила я. Прежде чем ответить, миссис Айронвуд еще дальше отвела назад плечи, став еще прямее и тверже.– Я попросила миссис Рэндл вести протокол, так как я начинаю официальное слушание об исключении.– Что? Что я сделала на этот раз? – воскликнула я и посмотрела на миссис Рэндл. На этот раз та не подняла головы. Я перевела взгляд на миссис Айронвуд, глядевшую на меня так пристально, что мне казалось, я чувствую, как ее взгляд проходит сквозь меня подобно лазерному лучу.– Чего только ты не сделала? Лучше вопрос поставить так. – Директриса покачала головой и посмотрела на меня сверху вниз с высоты своего презрения. – С самого начала, по твоему происхождению, о котором мне откровенно рассказала твоя мачеха, по высокомерию и презрению, которое ты проявила во время нашей первой встречи, по твоему отношению к нашим правилам, когда ты практически сразу же нарушила запрет на выход с территории, по манере, с которой ты пренебрегла моими пожеланиями, я поняла, что твое пребывание в «Гринвуде» – гигантская ошибка, попытка, обреченная на провал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122