Легко было понять, почему юноша пользовался такой популярностью среди девочек «Гринвуда». Но он стоял, двигался и говорил так, словно знал об этом. Даже через зал я могла почувствовать это высокомерие южанина, унаследованное многими молодыми людьми из аристократических семей. Его глаза скользили по девочкам из нашей школы, он презрительно улыбнулся, негромко сказал что-то своим приятелям, заставив их захохотать, и выпрямился, словно все мероприятие устраивалось в его честь.На подиум поднялась миссис Айронвуд, чтобы приветствовать юношей из «Розвуда». Все замолчали.– Не вижу причины напоминать вам всем, что вы молодые женщины и молодые мужчины из аристократических семей, которые учатся в двух наиболее уважаемых школах штата, если не всей страны. Я уверена, что вы будете вести себя соответственно и уедете отсюда так же, как приехали сюда: гордыми и заслуживающими уважения и чести, которыми пользуются ваши семьи. Ровно через час мы прервем танцы, чтобы можно было попробовать великолепную изысканную еду, приготовленную поварами «Гринвуда» по этому случаю.Директриса кивнула дирижеру, тот повернулся к своим музыкантам, оркестр заиграл первую мелодию. Те мальчики из «Розвуда», кто уже был знаком с девочками из «Гринвуда», направились через зал, чтобы пригласить их на танец. Постепенно и другие набрались храбрости и подошли к девочкам. Когда Джонатан Пек направился к нам, мы все подумали, что он собирается познакомиться с Эбби, как предполагала Жизель. Но он удивил нас, остановившись передо мной и пригласив на танец меня. Я посмотрела на Эбби, та улыбнулась, взглянула на Жизель, на лице которой появилось ликующее выражение, и подала руку Джонатану. Он вывел меня на середину зала, потом положил правую руку мне на талию и поднял мою левую руку на уровень подбородка, как и полагается по классической бальной традиции. С великолепной точностью учившегося танцам человека он начал двигаться и поворачивать меня в такт музыке, сохраняя на лице уверенное выражение, не спуская с меня глаз.– Меня зовут Джонатан Пек, – представился юноша.– Руби Дюма.– Я знаю. Моя сестра все рассказала мне о тебе и твоей сестре Жизель.– Неужели? И что же она говорила?– Только приятное, – ответил Джонатан с усмешкой. – Ты теперь, вероятно, знаешь, что «Гринвуд» и «Розвуд» – это как брат и сестра. Мы в «Розвуде» обычно знаем все сплетни о девочках из «Гринвуда». Вам ничего не удается от нас скрыть, – самодовольно добавил парень и бросил взгляд на Жизель, привлекшую к себе внимание по меньшей мере уже дюжины розвудских мальчиков. Но куда больше меня удивила Эбби. Она стояла в стороне. Ни один из мальчиков не пригласил ее на танец. Никто из тех, кто смеялся и шутил с Жизель, не обращал на нее внимания.– Кстати, – продолжал мой партнер, – я знаю, что ты воображаешь себя художником, верно?– Я ничего о себе не «воображаю». Я художник, – отрезала я.Его улыбка стала шире, и он закинул голову назад с коротким и, как мне показалось, деланным смешком.– Ну конечно, ты художник. Как жестоко с моей стороны предполагать обратное.– А что ты представляешь собой, кроме ходячей энциклопедии сплетен о девочках из «Гринвуда»? – бросила я. – Или ты стремишься только к этому?– Ого! Сьюзен была права. Ты и твоя сестра остры на язык.– Тогда будь осторожен, – предупредила я. – А не то порежешься.Джонатан снова засмеялся. Он подмигнул и улыбнулся своим товарищам, потом быстрее закружил меня, но я не сбилась с ритма. После танцев на более чем десяти праздниках акадийцев мне не трудно было держать равновесие и выглядеть грациозно в объятиях Джонатана Пека.– Вечер обещает быть очень интересным, – предсказал он, когда первый танец закончился. – Я еще приглашу тебя, – пообещал молодой человек, – но пока мне надо удовлетворить нескольких фанаток.– О, смотри не перетрудись, – сказала я. Мои резкие слова на мгновение ошеломили его. Я повернулась и пошла прочь от Джонатана, торопясь к Эбби.– Что случилось? – спросила она, заметив румянец на моих щеках.– Это несносный, более наглый, чем змея, но, вероятно, такой же ядовитый тип. Держу пари, что у него вся комната увешана зеркалами.Эбби рассмеялась. Начался следующий танец, ко мне подошел другой юноша, из скромных, что я сочла приятной переменой. Мальчики, окружающие Жизель, не сдвинулись с места, лишь один побежал принести ей еще один бокал пунша. И снова, когда я оглянулась на Эбби, я заметила, что пригласили всех девочек из нашего сектора, кроме нее. Оставшись в одиночестве во второй раз, моя подруга почувствовала себя неловко, но все-таки старалась сохранить веселый вид, улыбаясь и кивая мне.– Прошу прощения, – обратилась я к мальчику, с которым танцевала, – но у меня разболелась щиколотка. Я подвернула ее несколько дней назад. Почему бы тебе не пригласить мою подругу, ведь танец еще не кончился? – Я кивнула в сторону Эбби. Юноша, рыжий, с веснушками на щеках, посмотрел на нее и быстро покачал головой.– Все в порядке, – ответил он, – спасибо. – Мой партнер отошел от меня и заторопился обратно к своим приятелям.– Что случилось? – спросила Эбби, когда я вернулась к ней.– Я, должно быть, раньше подвернула ногу. Она начала болеть, поэтому попросила прекратить танец. – Я не сказала ей о том, что юноша отказался пригласить ее на танец.– Музыка очень хорошая, – заметила она, покачиваясь в такт.Почему никто из парней к ней не подходит? Сколько их стоит с другой стороны зала, выискивая, кого бы пригласить. Я посмотрела на Жизель, закинувшую от смеха голову. Кто-то из мальчиков что-то сказал ей. Она взяла его за руку и заставила нагнуться, чтобы что-то шепнуть ему на ухо, отчего его глаза зажглись, как огни на Рождество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122