– Но одно обещание я сдержу – я прослежу за тем, чтобы вы с Жизель получили все самое лучшее, чтобы перед вами открылись все дороги. Разумеется, – добавил он с улыбкой, – я не знал о твоем существовании. Мне всегда казалось, что твое появление в Новом Орлеане это чудо, которого я не заслужил. И неважно, что произошло потом, – с особой интонацией закончил отец.Ведь я приехала любить его, подумала я со слезами счастья на глазах. Этого Жизель не дано понять. Сколько раз она пыталась внушить мне ненависть к отцу. Я считала, что это из-за ее ревности к отношениям, быстро возникшим между нами. Но сестра не уставала напоминать мне, что наш отец бросил нашу мать на протоке, после того как она забеременела, и был в то время женат на Дафне. А потом он раскаялся в своем грехе и согласился позволить своему отцу купить ребенка.– Что это за человек, который мог так поступить? – спрашивала Жизель, обрушивая на меня свои вопросы и обвинения.– Люди в молодости ошибаются, Жизель.– Не верь этому. Мужчины знают, что творят и чего они хотят от нас, – ответила она, цинично сощурившись.– Отец все время жалел об этом, – ответила я. – И он пытается всеми силами загладить свою вину. Если ты любишь его, то сделаешь все, что можешь, чтобы облегчить его страдания.– Я и делаю, – жизнерадостно отозвалась сестра. – Я помогаю ему, заставляя его покупать то, что мне хочется, тогда, когда мне вздумается.Я подумала, что она неисправима. Ни Нине, ни одной из ее королев вуду не удастся произнести такое заклинание или найти такой порошок, что заставили бы Жизель измениться. Но когда-нибудь это случится, я была уверена. Только не знала, при каких обстоятельствах это произойдет и когда именно.– А вот показался и Батон-Руж, – чуть позже объявил отец. Шпили здания, в котором разместились власти штата, возвышались над деревьями в центральной части города. Я увидела громаду нефтеперегонных и алюминиевых заводов на восточном берегу Миссисипи. – Школа расположена повыше. Оттуда открывается великолепный вид.Жизель проснулась в тот момент, когда машина свернула с хайвея на боковое шоссе и двинулась мимо внушительных на вид отреставрированных трехэтажных особняков с колоннами еще довоенной постройки. Мы проехали великолепный дом с зеркальными окнами и качелями на нижней галерее. На них сидели две маленькие девочки, обе с золотистыми волосами, убранными в «конский хвост», в одинаковых розовых платьицах и черных кожаных сандалиях. Я представила себе, что они сестры, и мое воображение тут же заработало. Я увидела нас с Жизель, мы растем в таком же доме вместе с папой и нашей настоящей мамой. Все могло быть совершенно иначе.– Осталось чуть-чуть, – сказал отец и кивком указал на холм. Еще один поворот, и показалась школа. Сначала мы увидели большие металлические буквы, складывающиеся в слово «ГРИНВУД» над главными воротами, образованными двумя квадратными каменными колоннами. Создавалось впечатление, что кованая железная ограда уходит вправо и влево на многие мили. Я заметила кустарник у ее подножия, глянцевые темно-зеленые листья окружали маленькие белые шарики. Колокольчики вьюнка с оранжевой серединкой ползли по прутьям вверх.По обеим сторонам дороги располагались подстриженные зеленые лужайки и высокие красные дубы, орешник и магнолии. Серые белки грациозно перепрыгивали с ветки на ветку, как будто летали. Я заметила красного дятла – он задержался на ветке, чтобы посмотреть на нас. Повсюду разбежались мощенные камнем дорожки, обнесенные невысокой живой изгородью, и расположились небольшие фонтаны. Некоторые из них венчали каменные изваяния белок, кроликов и птиц.Огромный цветник вел к главному зданию – многочисленные ряды тюльпанов, герани, ирисов, золотистых роз, и еще тонны и тонны белого, розового и красного розмарина. Все казалось подстриженным и ухоженным. Трава на газонах выглядела настолько безупречно, словно целая армия рабочих стригла ее ножницами. Ни веточки, ни листика, все на своих местах. Создавалось впечатление, что мы попали в нарисованный мир.Над нами нависла громада главного здания – трехэтажное строение из старинного кирпича и выкрашенного в серый цвет дерева. Темно-зеленый плющ прокладывал себе путь по кирпичным стенам, обрамляя широкие окна. Просторная лестница вела на большое крыльцо и к величественным дверям. Справа расположилась стоянка для машин с табличками «Только для преподавателей» и «Только для посетителей». В настоящий момент парковка была почти полна. Родители и девочки, встречи, приветствия, возобновление старой дружбы, взрыв радостного возбуждения. Вокруг слышался смех, все улыбались. Ученицы обнимались, целовались и тут же принимались болтать.Отец нашел место для нашей машины и фургона, но у Жизель уже была наготове жалоба.– Мы слишком далеко от главного входа. И как это я буду взбираться по ступенькам каждый день? Это ужасно.– Подожди немного, – попросил папа. – Мне сказали, что для инвалидных колясок построили пандус.– Отлично. Вероятно, я тут одна такая. Все станут смотреть, как меня будут возить каждое утро.– Здесь должны быть и другие девочки-инвалиды, Жизель. Они бы не стали делать специальный въезд только для тебя, – заверила я сестру, но та не отводила хмурого взгляда от разворачивающейся перед нами сцены.– Смотри. Все друг друга знают. Вероятно, мы единственные новички в школе.– Глупости, – откликнулся отец. – Здесь же есть класс для первокурсников, разве не так?– Мы не первокурсницы. Мы ученицы выпускного класса, – грубо напомнила ему Жизель.– Я должен пойти узнать, что нам следует делать, – сказал папа, открывая дверцу машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122