Я оживилась.– Я сразу же поеду в госпиталь и сделаю рентген.– Правильно, – одобрил Бо. Месье Поулк покачал головой.– Они с таким же успехом могут найти эксперта, который заявит, что рентген не покажет никаких остаточных явлений, если все было залечено, – возразил он. – Позвольте мне сначала изучить все имеющиеся в больнице данные и посоветоваться с кем-нибудь из знакомых врачей.– Руби рожала, Жизель – нет, – сказал Бо. – Конечно, медосмотр…– А у вас нет ни малейшего сомнения в отношении Жизель? – спросил месье Поулк.– Простите?– Жизель мертва и похоронена. Как можно ее осмотреть? Придется эксгумировать тело, а что, если Жизель была когда-нибудь беременна и делала аборт?– Он прав, Бо. Здесь я ни за что не ручаюсь, – проговорила я.– Все крайне сложно и запутано, – пробормотал месье Поулк. – Вы потрудились убедить людей, что являетесь своей сестрой-близнецом, и проделали это столь успешно, что все, кто знал ее, поверили, верно?– Насколько нам известно.– И семья, семья Поля Тейта, поверила в это и поверила, что они хоронят Руби Тейт?– Да.– То есть на ваше имя действительно было выдано свидетельство о смерти?– Да, – подтвердила я и с трудом сглотнула. Жуткие воспоминания собственных похорон нахлынули на меня.Месье Поулк покачал головой и задумался.– Как насчет врача, который первым лечил Жизель от энцефалита? – спросил он, оживляясь. – Он ведь знал, что лечит Жизель, а не Руби, так?– Боюсь, мы не можем на него рассчитывать, – произнес Бо, разрушая еще одну надежду. – У меня с ним была определенная договоренность, и это ведь может навредить ему, правда? То, что он был в этом замешан?– Боюсь, что именно так, – проговорил месье Поулк. – Он подписался под обманом. Можем мы рассчитывать на кого-нибудь из слуг?– Ну… поскольку мы устроили все, я и доктор…– Они толком не знали, что, собственно, происходит, так?– Да. В любом случае свидетели бы из них не получились. Супруги-немцы неважно говорят по-английски, а моя повариха ничего не видела, горничная – робкая женщина, которая вообще ни в чем не сможет поклясться.– Тогда не стоит идти этим путем, – кивнул месье Поулк. – Дайте мне подумать. Запутано, очень все запутано. Данные о зубах, – вскрикнул он. – Как у вас с зубами?– Прекрасно. У меня никогда не было ни одного дупла и никогда не вырывали зубы.– А у Жизель?– Насколько я знаю, – сказал Бо, – и у нее все было в порядке. Она отличалась отменным здоровьем для человека ее образа жизни.– Хорошие гены, – кивнул месье Поулк. – У вас обеих были одни и те же генетические преимущества.– Неужели нет способа установить наши личности, чтобы удовлетворить судью? – отчаянно выкрикнула я. – А как насчет наших подписей?– Да, – сказал Бо. – У Руби почерк всегда был лучше.– Почерк показателен, – произнес месье Поулк несколько в нос официальным тоном, – но не является исчерпывающим доказательством. Нам придется полагаться на мнение экспертов, а они могут привести своих собственных, которые разовьют идею подлога. Я уже наблюдал такое. Кроме того, – продолжал он, попыхивая сигарой, – люди склонны верить, что близнецы могут прекрасно имитировать друг друга. Я бы хотел иметь кое-что еще.– Как насчет Луиса? – спросил Бо. – Ты сказала, он узнал тебя.– Луис? – повторил месье Поулк.– Луис – человек, с которым я встретилась, когда мы с Жизель учились в частной школе в Батон Руж. Он – музыкант, недавно давал здесь, в Новом Орлеане, концерт.– Понятно.– В то время он был слеп. Но теперь он видит, – добавила я с надеждой.– Что? Слеп, говорите? Ну вот уж действительно, месье, – проговорил он, поворачиваясь к Бо. – Вы хотите, чтобы я вызывал в свидетели слепого, чтобы он подтвердил различие.– Но он может! – крикнула я.– Может, вас это и удовлетворит, а судью?Еще одно крушение надежды. Сердце ныло, глаза застилали слезы отчаяния. Казалось, поражение неминуемо.– Послушайте! – Бо опять сжал мою руку. – Какой мотив можно найти, чтобы Руби стала притворяться, что она Руби? Во-первых, мы раскроем миру свой обман, и, кроме того, каждому, кто знал Жизель, известно, насколько она была эгоистична. Она бы не захотела выиграть дело об опеке и взвалить на себя ответственность за воспитание ребенка.Месье Поулк подумал с минуту. Потом развернулся и взглянул в окно.– Мне придется играть роль адвоката-дьявола, – сказал он, продолжая смотреть на реку. Затем опять резко повернулся к нам и указал на меня сигарой. – Вы сказали, ваш муж, Поль, унаследовал богатую нефтью землю в бухте?– Да.– И построил вам особняк с прекрасной усадьбой?– Да, но…– И там колодцы, из которых качают нефть, что постоянно увеличивает состояние?Я не могла ни кивнуть, ни ответить. Мы с Бо не отрываясь смотрели друг на друга.– Но, месье, мы далеко не нищие. Руби унаследовала приличную сумму и прибыльный бизнес, и…– Месье Андреа, у вас под носом возможность унаследовать огромное состояние, постоянно растущее огромное состояние. Мы сейчас не ведем разговор о простой обеспеченности.– А как же ребенок? – в отчаянии бросил Бо. – Она же знает свою мать.– Она – младенец. Мне бы и в голову не пришло вызывать ее в суд в качестве свидетеля. Она бы очень испугалась, я уверен.– Нет, мы не сможем пойти на это, Бо, – сказала я. – Никогда.Месье Поулк откинулся в кресле.– Позвольте мне изучить данные, имеющиеся в госпитале, поговорить с некоторыми врачами. Потом я свяжусь с вами.– Сколько уйдет на это времени?– За день это не делается, мадам, – откровенно сказал он.– Но мой ребенок… О Бо.– Вы рассматривали возможность повидать мадам Тейт и поговорить с ней об этом? Может, она действовала в порыве гнева, а теперь у нее было время передумать, – предположил месье Поулк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102