Бо наклонился и подхватил ее под руки. Ее веки дрогнули, но не открылись, он пододвинул ее к краю постели. Затем он кивнул Полю, тот взял ее за ноги. Они положили ее на каталку. На ней была белая ночная рубашка из хлопка с оборками на рукавах и голубыми цветочками на лифе. Я была уверена, что ее выбрал Бо, зная, что я надела бы что-то в этом роде.Он накрыл ее одеялом и посмотрел на меня.– Надо поменять обручальные кольца, – сказал он. – Вот ее кольцо.Он передал его мне. Оно жгло мне пальцы. Я взглянула на Поля, который пристально смотрел на меня, как будто изучал каждое мое движение, каждое чувство. Я отвернулась и попыталась снять свое кольцо – подарок Поля. Но оно не снималось.– Попробуй холодной водой, – посоветовал Бо. Он кивнул в сторону ванной комнаты. Я опять взглянула на Поля. Он, казалось, был доволен, что я столкнулась с трудностью, стараясь символически отделиться от него.Вода помогла, я передала свое кольцо Бо, и он быстро надел его на палец Жизель.– Есть еще какие-нибудь кольца? – спросил он меня.– Нет, ничего, что я носила бы все время.– Она так часто меняла свои драгоценности, что никто не вспомнит, что на ней было, кроме обручального кольца. – Он подтолкнул каталку к двери и остановился.– Я подгоню фургон к подъезду. Прямо к ступенькам. Подождите тут. – И он поспешно вышел.Поль пристально посмотрел на Жизель, покачал головой и взглянул на меня.– Ну вот, мы и сделали это, – Проговорил он. Сердце мое упало, я не могла перевести дыхание.– Делай, что говорит врач, Поль, – попросила я его.– Тебе незачем это говорить. Конечно, именно это я и буду делать. – Мгновение он колебался, а потом добавил: – Я уже разговаривал с врачом о подобном состоянии.– Уже?– Да, кое с кем в Батон Руж сегодня утром.– И что?– Она может поправиться, – сказал он и посмотрел на меня в упор. Теперь я поняла. Вот, на что он надеялся: выздоровление Жизель заставит меня вернуться в Кипарисовую рощу.Я уже готова была крикнуть, что нужно прекратить этот спектакль.– Побудь с ней минуту, – сказал он, прежде чем я успела открыть рот. Он пошел вниз поговорить с Бо. Оставшись наедине со своей сестрой, я шагнула к каталке и взяла ее холодную руку в свою.– Жизель, – прошептала я. – Не знаю, слышишь ли ты меня, закрыты ли только твои глаза, а не мозг, но я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не сделала ничего, чтобы навредить тебе, и не сделаю ничего, чтобы причинить тебе вред сейчас. Даже ты в своем теперешнем состоянии должна понимать, что это повеление свыше решило за нас наши судьбы. Мне жаль, что ты так больна. Я не сделала ничего, чтобы навлечь это на тебя, если только ты не скажешь, что моя любовь к Бо так велика, что я разбудила духов, которые решили, что мы принадлежим друг другу. В тайниках твоей души я знаю, ты тоже веришь, что мы принадлежим друг другу.Я наклонилась и поцеловала ее в лоб. Минуту спустя я услышала, как по лестнице поднимаются Бо и Поль.– Просто подкати ее к лестнице, – давал указания Бо. – Я сложу колеса, и мы снесем ее вниз.– Осторожнее, – предупредила я.Им обоим было неудобно на ступеньках, но удалось снести ее вниз довольно быстро. Бо опять освободил колеса, и они подкатили ее к выходу. Я шла за ними следом и наблюдала, как они водрузили ее в фургон через задние двери. Бо закрыл их, они оба оглянулись и посмотрели на меня. Мгновение спустя Поль шагнул мне навстречу.– Ну что ж, давай попрощаемся… пока, – сказал он и наклонился, чтобы поцеловать меня. Я смотрела, как он шагает к фургону.– Я постараюсь вернуться как можно скорее, – пообещал Бо.– Бо! – Я схватила его за руку. – Он думает, что Жизель полностью выздоровеет, и однажды нам придется стать самими собой.Бо отрицательно покачал головой.– Мой доктор заверил меня, что этого не произойдет.– Но…– Руби, слишком поздно возвращаться назад, – перебил он. – Но не волнуйся. Это должно было случиться. – Он тоже поцеловал меня и пошел к машине Поля. Затем поспешно вернулся ко мне. Я затаила дыхание, ожидая, что он передумал. Но это было не так.– Чуть не забыл. На всякий случай, – сказал он, – имена рабочих – Герхард и Анна Ленгепхагер. У них сильный немецкий акцент, ты, возможно, половину не поймешь, но не переживай. Жизель никогда с ними не разговаривала, только выкрикивала приказы. У нее не хватало терпения понять, что они говорят. Но они очень милые люди. Да, имя горничной – Джилл, а повариху зовут Доротея. Я распорядился, чтобы тебе принесли ужин в спальню.– А как насчет Перл?– Просто скажи Джилл, что нужно для нее сделать. Они знают, что приехала наша племянница. И не волнуйся. Никто не будет задавать никаких вопросов. Я обо всем позаботился, – заверил он меня, поцеловал еще раз и вернулся к машине.Я стояла, наблюдая, как они отъехали, потом оглянулась и увидела, что Анна и Герхард смотрят на меня. Они быстро отвернулись и пошли в свой коттедж. С тяжело бьющимся сердцем я вернулась в дом. Я хотела пройтись по комнатам, но потом решила пойти к Перл и убедиться, что она не проснулась одна в незнакомом месте. Я знала, что это испугает ее. Я и сама-то приходила в ужас от мысли, что я – здесь.По взгляду Джилл, когда она пришла за распоряжениями, я поняла, что она боялась Жизель. Перл проснулась и была со мной в просторной спальне. Джилл так тихо постучала в дверь, что с первого раза я ее не услышала.– Да? – позвала я. Она медленно открыла дверь и робко ступила в комнату. Это была высокая, худая, длинноногая девушка с птичьим личиком, маленьким ртом и глубоко посаженными темными глазами. Ее темно-каштановые волосы были коротко острижены.– Доротея хотела бы знать, не желает ли мадам чего-нибудь особенного сегодня вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102