– Как скажешь.– Кроме того, думаю, я могу быть полноценной матерью и художницей одновременно.– Хорошо. Вернусь, как только смогу.– Не торопи события, Поль, – предупредила я. – Нам не нужна еще одна автокатастрофа.– Не буду, – пообещал он. – Скоро увидимся. Пока.– До свидания, Поль.Я почувствовала себя совершенно опустошенной, уложила Перл спать и забралась в постель сама. Некоторое время я лежала с открытыми глазами, думая, звонить или не звонить Бо. Но меня приводила в ужас мысль, что Жизель может узнать о моем звонке, и я решила не делать этого. Подожду, пока он сам мне не позвонит. Я закрыла глаза, но, несмотря на усталость, вертелась и ворочалась, просыпаясь от ночных кошмаров, в которых что-то ужасное происходило то с Полем, то с Бо. «Как хрупки наши жизни», – подумала я. За секунду все, что мы имеем, все, что создали, о чем мечтали, может превратиться в пыль. Это заставило меня призадуматься над тем, что является действительно важным, а что – нет.Я поняла, что Поль, должно быть, вел машину очень быстро, несмотря на свои обещания, потому что он прибыл в Кипарисовую рощу к ленчу. Когда я обвинила его в этом, он поклялся, что завершил свои дела раньше, чем предполагал. Я как раз заканчивала свой ленч и пила кофе в патио. Перл была рядом со мной в своем манежике, где она удобно устроилась, раскрашивая картинки. Она еще заезжала за края, но получала удовольствие от того, что размазывала краски по лицам и фигуркам, представляя, что делает то же самое, что и ее мамочка. Иногда она останавливалась и поднимала свои глазки, чтобы посмотреть, наблюдаю ли я за ней и восторгаюсь ли ее работой.– Еще одна художница в семье, – объявил Поль, усаживаясь за стол.– Она думает, что да. Хорошо прошли твои встречи?– Я подписал новый контракт. Не хочу называть тебе цифры. Ты скажешь, что они неприличные, как в прошлый раз.– Так оно и есть. Я чувствую себя виноватой, когда мы делаем такие большие деньги, а большинство людей нуждаются в простых вещах, в предметах первой необходимости.– Правильно, но наша упорная работа и деловые связи создадут сотни новых рабочих мест и обеспечат занятость, возможности и деньги для многих людей, Руби.– Ты начинаешь говорить, как настоящий крупный бизнесмен, – сказала я, и он засмеялся.– Полагаю, что в глубине души я всегда им был. Помнишь, когда мне было десять лет, у меня уже был свой прилавок у дороги, где я продавал кейджунские орешки и сушеных креветок с консервного завода своего отца?– Да, ты был такой симпатичный, чистенько одетый, в рубашечке с галстуком и с коробкой из-под сигар для мелочи.Он улыбнулся воспоминаниям.– Я никогда не хотел брать деньги с тебя и твоей бабушки Кэтрин, когда вы проходили мимо и останавливались но она ни за что не брала ничего бесплатно. «Так долго в бизнесе не продержишься», – говаривала она мне.Я кивнула, вспоминая.Поль минуту внимательно смотрел на Перл, а потом опять повернулся ко мне. Его голубые глаза потемнели. Я увидела, что он колеблется.– В чем дело, Поль?– Не хочу, чтобы ты думала, будто я проверял тебя. Я просто позвонил узнать, как ты.– Позвонил? Когда? Куда?– Позапрошлой ночью, когда ты была в отеле в Новом Орлеане, – ответил он.Сердце учащенно забилось, и я затаила дыхание.– В какое время? – тихо спросила я.– После одиннадцати. Я не хотел звонить слишком поздно, боясь разбудить тебя, но…Я отвернулась.– Как я и сказал, – продолжал он, – не думай, что я проверял тебя. Ты не обязана давать никаких объяснений, Руби, – быстро добавил он.Над верхушками кипарисов, стеной стоящих у болота, взвился болотный ястреб и камнем упал вниз, чтобы схватить свою зазевавшуюся добычу. Полдюжины рисовых трупиалов Трупиалы – семейство птиц отряда воробьиных.

брызнуло в разные стороны. Из-за деревьев медленно, но неуклонно надвигалась гряда свинцовых облаков, обещая ливневые дожди до конца дня. Я почувствовала, как внутри меня взорвалось облако, осыпав мое сердце льдинками, откуда они медленными струями потекли к животу и ногам, и я онемела от холода.– Меня не было в отеле, Поль, – произнесла я тихо. – Я была с Бо.Я быстро взглянула на него, чтобы найти подтверждение своей догадки на его лице. Он был застигнут врасплох. Он знал, что это случилось, не мог поверить, и все же – знал. Он хотел смотреть в лицо реальности, но надеялся, что это не та реальность, которая приводила его в ужас. В его глазах мелькнула боль. Я сжалась в комок.– Как ты могла сделать это? Как ты могла быть с человеком, после того как он оставил тебя?– Поль…– Нет, мне хотелось бы знать. Неужели у тебя нет никакого самоуважения? Он оставил тебя рожать его ребенка, а сам уехал и наслаждался Парижем и, кто знает, каким количеством француженок. Потом он женился на твоей сестре и унаследовал половину твоего состояния. Теперь ты тайком, украдкой, ночью бежишь к нему опять.– Поль, я не хотела обманывать. В самом деле… Он быстро повернулся ко мне.– Это была истинная цель твоей поездки в Новый Орлеан, не так ли? А не картины, не твоя художественная карьера. Просто чтобы опять броситься в его объятия. Наметили вы другие тайные свидания?– Я собиралась сказать тебе, – проговорила я. – В конечном счете.– Конечно. – Он выпрямился и опустил голову. – Ну и что вы двое решили делать?– Решили делать?– Он собирается развестись с Жизель?– Такой вариант не обсуждался, – сказала я. – Кроме того, мы оба знаем, что развод неприемлем по религиозным убеждениям, особенно для его семьи. И я не могу себе даже представить, чтобы Жизель пошла на это, а ты?– Едва ли, – произнес Поль.– Произойдет как раз обратное. Она будет упиваться скандалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102