– Поль.– Это – Вильям, – тихо сказал он.– Пожалуйста, не надо… – начала я, но слова замерли у меня в горле.– Мадам, на войне время – роскошь. Если бы мы встретились и полюбили друг друга до или после, я бы провел недели, месяцы, ухаживая за вами, но утром мне предстоит вести свои войска в жестокий бой, из которого многие не вернутся.Я стремительно повернулась, и в это время его руки сжали меня в объятиях, и он припал к моим губам. Это был долгий, жаркий поцелуй. Он прижимал меня к своей груди, медленно раздвигая мои ноги, и я вдруг почувствовала, как его мужская плоть нежно проникает в меня.Я отрицательно замотала головой, но его губы уже скользили по моей шее, и их прикосновение сломило мое сопротивление. Я откинулась на подушку, а он уже нежно ласкал языком мои набухшие соски, вызывая дрожь во всем теле. Мне почудилось, что за окном я слышу конское ржание и нетерпеливый перебор копыт по камням.– Я тоже могу не вернуться, мадам. Но если смерть готовится призвать меня к себе, то ее ждет разочарование, ибо на моих устах будет ваше имя, а перед глазами – ваше дивное лицо.– Нет, – слабо выдохнула я и прошептала: – Вильям.Когда он вошел в меня, я охнула и заплакала, но он опять нежно и страстно завладел моими губами. Мы двигались в медленном ритме, который становился все быстрее и быстрее, пока мы не достигли вершины экстаза, который заставил меня застонать.Потом мы лежали друг подле друга, ожидая, пока восстановится наше дыхание. Тогда он поднялся с кровати, повернулся и сказал:– Благослови вас Господь, мадам. – Скользнул в темноту к двери и исчез.Я закрыла глаза. Внутренний голос в муках и панике обличал мой грех и зло, гневно клеймил проклятьем и грозил многочисленными наказаниями, которые теперь дождем обрушатся на меня. Но я заглушила эти голоса, слушала только свое сильно бьющееся сердце, а затем заснула под звуки клокочущей во всем теле крови и спала, пока слабый свет раннего рассвета не заиграл тенями на стенах.Мне послышался звук пушечных выстрелов вдали, и я медленно села в постели. Казалось, что по двору цокает кавалерия. Раздвинув шторы, я выглянула. Вспышки болотного газа, стелющегося по поверхности каналов, действительно напоминали грохот пушек. Вдали, за силуэтами ив, чудились фигуры всадников. Но вот уже солнце раздвинуло покров темноты своими первыми лучами и возвратило сны на небеса – до следующей ночи.Я вернулась в постель и лежала без сна, пока не услышала, как заплакала Перл, а миссис Флемминг поспешила к ее колыбельке. Тогда я встала и оделась, чтобы предстать перед реальностью нового дня.Когда я спустилась с миссис Флемминг и Перл, Поль сидел за столом, пил кофе и читал газету. Он захлопнул страницы, быстро сложил их и улыбнулся.– Доброе утро. Все хорошо спали?– Маленькая спала всю ночь, – сказала миссис Флемминг. – Никогда не видела такого спокойного ребенка. У меня такое чувство, что я краду у вас деньги за то, что ухаживаю за такой безупречной малышкой.Поль засмеялся и внимательно посмотрел на меня. Он выглядел свежим, отдохнувшим и полным жизненных сил. На лице – ни малейшего следа угрызений совести.– Я думал, что ночью будет дождь. Ты слышала раскаты грома у залива?– Да, – ответила я. По тому, как он улыбался и говорил, можно было подумать, что мне приснилось все происшедшее между нами. Может, действительно приснилось?– Я сам отрубился, – обратился он к миссис Флемминг. – Спал, как бревно. Думаю, из-за вина. Но чувствую себя отдохнувшим. Итак, какие у тебя планы на день, Руби? – спросил он меня.– Попозже приедет твоя сестра, чтобы показать журналы с подвенечными платьями и нарядами для молодых жен. А вообще я собираюсь поработать в студии.– Хорошо. Мне надо съездить в Батон Руж, вернусь только к ужину. Ах, – вскрикнул он, когда Молли принесла нам яйца и овсянку, – сегодня я умираю от голода. – Он одарил меня улыбкой, и мы принялись за завтрак.После завтрака я поднялась к себе в студию, а перед самым уходом Поль зашел ко мне попрощаться.– Жаль, что меня не будет почти весь день, – сказал он, – но нефтяной бизнес не может ждать. Угадай, сколько денег я положил на наши счета?Я покачала головой, не глядя на него, не отводя глаз от мольберта.– Мы – мультимиллионеры, Руби. Нет ничего недоступного ни для тебя, ни для Перл, и…– Поль, – сказала я, резко повернувшись, – деньги, сколько бы их там ни было, не могут облегчить мою совесть. Я знаю, что ты пытаешься сделать вид, будто ничего не произошло, но факт остается фактом, мы нарушили прошлой ночью данные друг другу обещания. Мы ведь поклялись с тобой, помнишь?– Что ты имеешь в виду? – спросил он, улыбаясь. – Я лег вчера ночью в постель и полностью отрубился, именно так. Если тебе что-то приснилось…– О Поль…– Не надо, – проговорил он, умоляя меня взглядом, и я поняла, что пока буду играть в эту игру, он сможет жить тем, что произошло. Потом он улыбнулся: – Кто знает, что – реальность, а что – нет? Вчера ночью кто-то проехал на лошади по нашему поместью, прямо по недавно засеянному газону. Пойди посмотри сама, если хочешь. Следы все еще там, – закончил он и поцеловал меня в щеку. – Нарисуй что-нибудь… из твоего сна, – предложил он и вышел.«Могла ли я сделать то, что он просил… вообразить, что все это был сон? Если нет, то вряд ли полажу со своей совестью, и мне с Перл придется уехать, – подумала я. – Поль так привязался к ней, а она к нему. Какие бы грехи я ни совершила и не совершу еще, я даю Перл любящего и заботливого отца.Заглушу сомнения, преследующие меня, и попробую сделать то, что предложил Поль… нарисовать нечто, живущее во мне». Я увлеченно работала, воспроизводя на холсте рожденный моим воображением зловещий болотный пейзаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102