Ее изящные брови сдвинулись на переносице, и лицо стало озабоченным.— Несмотря на то, что отец пытался ограничить мои траты, он, в основном, и сам был не против. Он прощал мне многое, потому что любил меня, и мне кажется, что в конце концов мне удалось убедить его, что предметы роскоши совершенно необходимы, и мы бросились тратить деньги. Мы всегда прощали друг другу наши слабости. Пожалуй, это была наша общая черта, одна из многих.Воспоминания на минутку преобразили ее лицо, и к ней вернулось то тоскливо-покинутое выражение, которое часто появлялось у нее после смерти отца. Однако она быстро оправилась и продолжала все тем же чужим голосом:— Теперь все эти красивые вещи от нас заберут. По условиям договора все это отойдет к ним. Так происходит, если ты не можешь расплатиться за сделанные покупки. К примеру, этот диван. Три года назад он стоил триста долларов. Нам осталось заплатить примерно сотню, но его все равно отберут. Мы потеряем все, что мы заплатили, и это будет законно. Мы потеряем не только этот дом вместе с мебелью, но даже машины — в общем, практически все, кроме нашей одежды и ваших игрушек. Наверное, они разрешат мне оставить обручальное кольцо, а другое, с бриллиантом, которое я получила при помолвке, я собираюсь спрятать. Поэтому, если кто-нибудь будет интересоваться, не вздумайте сказать, что у меня было еще одно.Кто собирался отнять у нас все наше имущество, оставалось неясным. Тогда мне просто не пришло в голову спросить об этом. А потом… Потом это просто не имело значения.Мой взгляд встретился со взглядом Кристофера. Я безуспешно пыталась понять происходящее, барахтаясь в море слов и боясь утонуть. Я чувствовала, что погружаюсь во взрослый мир, где существовали понятия «смерть» и «долг». Наверное, мой брат понял это, потому что протянул ко мне руку и необыкновенно сильно сжал мою кисть в своей, в знак поддержки.Видимо обуревавшие меня чувства проступали на лице также ясно, как вещи, выставленные в витрине. Настолько ясно, что даже Кристофер, мой всегдашний мучитель, попытался меня ободрить. Я попыталась улыбнуться, чтобы доказать, что я тоже взрослая, но слабое, дрожащее существо внутри меня было повергнуто в ужас: «Они собираются забрать от нас все». Я не хотела, чтобы другая маленькая девочка жила в моей комнате, оклеенной чудесными розово-салатными обоями, спала на моей кровати, играла с игрушками, которыми я так дорожила — миниатюрными куколками в изящных коробках и музыкальной шкатулкой из чистого серебра с танцующей розовой балериной. Неужели и их надо будет отдать?Мама внимательно следила за тем, как мы с Крисом обменялись взглядами, и, обратившись к нам, попыталась отчасти придать своему голосу прежнюю нежность.— Не надо так отчаиваться. Все не так просто, как это, наверное, прозвучало. Простите, если я причинила вам боль. Наверное, мне следовало помнить, какие вы еще маленькие. Я приберегла хорошие новости напоследок. Теперь — внимание, задержите дыхание. Вы, наверное, не поверите тому, что я сейчас скажу, но мои родители очень богаты. Не с нашей миддл-классовой точки зрения и даже не так, как люди, занимающие более высокое положение, а очень, очень, очень богаты! Богаты до отвращения, настолько, что это даже кажется немного греховным. Они живут в огромном, прекрасном доме в Виргинии, вы, наверное, никогда не видели ничего подобного. Я-то родилась и выросла там, и уверена, что, когда вы увидите его, наш коттедж покажется вам хижиной. И разве я уже не успела обмолвиться, что теперь мы будем жить с ними, — моими отцом и матерью.Она предлагала нам это утешение неуверенно и слегка подобострастно улыбаясь. Эта соломинка не спасла меня от пучины страхов и сомнений, в которую погрузили ее слова и поведение. Мне совсем не нравилось, как она виновато отводила глаза, когда я смотрела на нее. Она наверняка что-то скрывала.Но она была матерью.И папы с нами не было.Я подхватила Кэрри и посадила ее на колени, крепко прижимая к себе ее маленькое теплое тело, и пригладила влажную прядь ее золотых волос, упавшую на лоб. Было видно, что бедняжка потупила глаза, надула похожие на розовый бутон губки.Взгянув на Кори, прислонившегося к Кристоферу, я сказала:— Близнецы устали, мама. Их пора кормить ужином.— У нас еще достаточно времени, — нетерпеливо заявила она. — Мы должны все спланировать, упаковать одежду, потому что уже сегодня мы должны успеть на поезд. Все наши носильные вещи надо уместить в два чемодана. Поэтому я рекомендую вам взять с собой любимые вещи и только те игрушки, с которыми вы действительно не можете расстаться. И не больше одной игры. Я куплю вам столько, сколько вы захотите, когда мы приедем. Ты, Кэти, выберешь игрушки и одежду, которая больше всего нравится близнецам. Постарайся отбирать как можно меньше. Мы не сможем взять с собой больше четырех чемоданов. Еще два нужны для моих вещей.Боже праведный! Итак, все это было взаправду. Мы действительно уезжали, оставляя почти все. Мы четверо могли унести только то, что поместится в два чемодана. Одна моя кукла по имени Рэйди Эни занимала полчемодана. И в то же время я не могла оставить ее, мою любимую куклу, которую папа подарил мне еще в три года! Я поневоле всхлипнула.Пораженные мы сидели на диване, уставившись на маму. Ей стало ужасно неловко, и, вскочив с места, она начала мерить шагами комнату.— Я ведь уже говорила, что мои родители очень состоятельные люди.Она пыталась снова бросить на нас с Кристофером ободряющий взгляд, но быстро повернулась и спрятала лицо.— Мама, — сказал Кристофер, — что-то не так? Я удивилась, что он задал ей этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20