Его раздражала ее интонация. Она словно говорила: бросьте, девчонка этого не стоит.– Хорошо, – сказал Ной. Он прикусил язык. Ему так хотелось, чтобы идея с путешествием сработала, – что еще он мог сделать для Таскани? Он был очень зол. – Дайте мне знать, если передумаете.– Ах, Ной! – мягко проговорила доктор Тейер. – Вы и в самом деле так хотите посмотреть, что из этого выйдет?Ной кивнул.– Но я не настаиваю. Просто дайте мне знать.На лице доктора Тейер возникло непонятное выражение, невыразимая смесь сочувствия и насмешки. Она вынула из запачканных красным зубов застрявшее в них семечко.В пятницу Ною, как обычно, должны были выдать чек. Он нашел Агнесс в кабинете доктора Тейер, она пыталась разобраться в ворохе квитанций и финансовых отчетов.– А, Ной, здравствуйте, – сказала она по-французски, увидев его, – вот, разбираю финансовые Документы, Боюсь, этот род занятий мне наименее близок.– Не сомневаюсь, что вы прекрасно справитесь, – ответил Ной по-французски. Или, точнее, он надеялся, что сказал именно это, хотя, судя по тому, как заморгала Агнесс, вполне могло оказаться, что на самом деле он сказал: «Прекрасно справиться, что вы не сомневайтесь».– Спасибо, – сказала она по-английски, – сколько на этой неделе?– Хм… двадцать шесть часов по двести двадцать пять… сколько это выходит?Агнесс присвистнула:– Много. Давайте-ка поглядим… Пять тысяч восемьсот пятьдесят. Как пишется ваше имя?Ной объяснил. Она отдала чек и посмотрела на Ноя:– Вы, должно быть, очень много пользы приносите, раз вам столько платят.Это и впрямь была громадная сумма. Если бы не его долги и не деньги, что он до сих пор был должен учителю, который работал с его братом, он был бы состоятельным человеком. И несмотря на это, на улице, думая о собственном заработке, он всегда прибавлял ход.– Я надеюсь принести еще больше пользы, – сказал он. Ему нужно было с кем-то об этом поговорить. – Я хочу спасти Таскани.Его слова повисли в воздухе, прозвучало это нелепо и было похоже на рисовку, словно он воображал себя генералом, спасающим уже погибший отряд.– Спасти Таскани? – смущенно переспросила Агнесс.Ной решил снова перейти на французский.– Я хочу, чтоб она на какое-то время уехала с Манхэттена. Живя здесь, она медленно угасает, ей надо повидать мир.Конечно, прозвучало это скорее как «Таскани должна с Манхэттена уехать. Здесь ей плохо, а в другом месте будет не так плохо».– А, – сказала Агнесс, – это хорошая идея, отправить ее куда-нибудь.Ной поблагодарил ее и пошел к выходу. Он был уже возле лифта, когда его осенило. Агнесс. Поездка во Францию. Поговорить с Агнесс или сразу с доктором Тейер?Доктор Тейер все еще была в кухне; она равнодушно смотрела в окно.– Идея, – сказал Ной. Его голос гулко отозвался в кухне. – Что, если Ангесс поедет с ней? Тогда Таскани сможет улучшить свой французский.Доктор Тейер медленно повернулась. Транквилизаторы ли так подействовали или ее собственные размышления, но сейчас она выглядела более дружелюбной. Она кивнула и улыбнулась, словно что-то в поведении Ноя ее тронуло.– Я подумаю. Мы поговорим об этом в понедельник. *** Когда Ной пришел домой, Федерико был в гостиной – подтягивался на люстре.– Эй, знаешь, с кем я сегодня ночью зажигаю? – спросил Федерико, медленно подтягиваясь и покряхтывая всякий раз, как его голова касалась скрипящей люстры. – С Зигги! Это с той среды. Он закатывает вечеринку в своей супер-пупер хате в Хэмптоне. Я ведь там никогда не был, старик, это будет что-то! Махнем снами?Ноя покоробила эта издевка судьбы: и надо же было такому случиться, чтобы в Хэмптон приглашал его Федерико!– Я сегодня вечером занят. Мы с друзьями идем на спектакль.– Ладно, ладно, это тоже здорово. Смешно, я сказал Зигги, как сюда добраться, а он так пересрал, что придется ехать в Гарлем, говорит, я тебе позвоню, так что ты выйди и подожди возле дома. Парень, говорю я ему, это, конечно, Гарлем, но с чего ты взял, что тебя тут так сразу и чпокнут?– Это какой Зигги? Зигги – это тот… – Ной заколебался, не найдя ни единого определения, кроме «богатенький» и «придурок».– Ну, тот, который пил бурбон. Он заплатил за столик. А, да, ты же тогда уже ушел. Он классный, нет, серьезно классный.– А Дилан там будет?– Черт, я не знаю. Пускай лучше будет. Прикольный такой парнишка.– Да, а ты не особенно над ним прикалывайся, понял? Он все-таки мой ученик.Федерико шлепнулся на кровать и смерил Ноя взглядом:– Ты что думаешь, я его прямо так испорчу, что ли?– Нет, я просто чувствую свою ответственность.– Да не волнуйся ты, старик. Он уже вроде как большой мальчик. И уже испорченный. Какого он дерьма наворотил, такого даже я не воротил. Это за меня надо волноваться. *** В понедельник утром Ною повезло с пересадками, и когда он вышел из автобуса, было еще совсем рано. Он сошел на Пятой авеню и медленно побрел вдоль Сентрал-парка, наслаждаясь залившим широкую улицу ярким солнечным светом. Он свернул на Мэдисон, купил себе горячую булочку и кофе и уселся на веранде из коричневого камня. Тут к нему пристала общительная собака колли, и, отбиваясь от ее дружелюбных атак, он заметил идущую по улице Агнесс. Она на ходу ярко-красной помадой рисовала себе губы и через каждые несколько шагов останавливалась, чтобы обозреть результат в карманное зеркальце.– Агнесс, – позвал Ной, когда она подошла поближе. Пес фыркнул и отбежал к своему хозяину.– А, Ной, – ледяным тоном отозвалась она.– Вы идете к Тейерам? – Ной постарался, чтобы это прозвучало как можно более доброжелательно, и тут же представил, как она будет рассказывать какой-нибудь подруге-француженке о том, как американцы любят играть в сочувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102