И даже не подозревает, что у настоящего рыбака в запасе, как минимум ещё пара крючков, или сачок, и он при необходимости тут же их использует. К великому сожалению самой рыбы.
— Вся проблема в том, что рыба часто сама чувствует себя рыбаком. Смотря с какой стороны смотреть на рыбалку, со стороны рыбы, или со стороны рыбака.
— С какой бы стороны не смотреть, рыбак — это я. И никто меня не переубедит в обратном.
— Правильно. Пока сам не поймаешься на крючок. У меня есть сведения, что Маркову с Быковым снова вызвали в полицию. Я поэтому и приехал. А вызвал их знаешь кто? Гринбаум! Дерьмо ещё то! Мёртвого разговорит. С ним шутки плохи.
— Гринбаум? Не слышал. И чем он известен?
— Натан, отнесись серьёзно. Капитан Арье Гринбаум известен тем, что если ему в лапы попадается «русский», то на нем можно ставить крест. Сядет, как пить дать. Даже если ни в чем не виноват.
— Ничего себе, экземпляр! Думаешь, Маркова расколется?
— Как гнилой орех. Надо что-то делать.
— Придумаем. Ты о нем ещё что-нибудь знаешь?
— Когда-то я писал статью о проститутках. Так вот, одна девочка мне рассказывала, что ходит к ним полицейский, высокий, плешивый, лицо, как дуршлаг, девочек снимает не для того, чтобы трахать, а для того, чтобы их избивать. Очень уж похоже на Гринбаума. Но доказать, что это он, я не смог, поэтому в статье имя не упоминал. Девочки боятся называть имя полицейского, который над ними издевался.
— Ну что ж, уже кое-что. Пошли обратно. Сейчас разберёмся.
Когда они пришли в офис, там уже сидел взволнованный Игаль Кравец. Лицо его было красным, дышал он тяжело и хрипло, будто пробежал марафонскую дистанцию, руки все время теребили кобуру пистолета…
— Игаль? — удивился Натан. — Что ты здесь делаешь? Мы же договорились…
— Да, я знаю, — проговорил Игаль. — Но время не ждёт. Я звонил… Вас не было…
— Ладно, заходи, — Натан открыл дверь кабинета, пропустил вперёд Чёрного и Кравеца.
— Натан, может быть наедине… — Игаль повернулся к Евгению. — Вы меня извините…
— Нет, нет, Игаль. Чёрный нам не помешает. Я, кажется, догадываюсь. Именно Женька сказал мне о Гринбауме. Ты ведь о нем пришёл поговорить?
— Д-да, то есть, нет… То есть, да… Мы с Арье были вчера у Филопонтовой…
— У Филопонтовой? — удивился Чёрный.
— Да. Вместе с Арье. Я потом ушёл, а он остался. Не знаю, что уж она ему наговорила, но утром он прибежал в отделение, будто его скипидаром намазали. Сказал, что Лея рассказала ему все, и что он вызывает свидетелей снова. Натан, это может плохо кончиться.
— Не дрейфь, Игаль. Я уже немного знаю про этого капитана, расскажи теперь ты.
Кравец помолчал, почёсывая подбородок, как бы раздумывая, стоит или не стоит говорить. Потом вздохнул и махнул рукой.
— Я Леву давно знаю…
— Какого Леву?
— Ну, его зовут Лев, на иврите, Арье. Так вот, мы давно знакомы. Он женат, четверо детей… Жену зовут Рут, она религиозная. Леве не нравится её фанатизм, хотя, по-моему, все это видимость, притворство. Как говорится, в синагоге молится, дома — онанирует.
— Ну-ка, ну-ка, подробнее, — Натан весело подмигнул Чёрному.
— Ну…это, — Игаль понял, что проговорился, помрачнел, смутился, потом рассмеялся. — Ладно, что есть, то есть. Я как-то зашёл к ним домой, нужно было Леву отмазать. Он как раз решил рейд по публичным домам провернуть, ну и так получилось… Вообщем, затащил я её в койку. Что вам сказать, трахается она, как молодая козочка! Чего уж там Леве не нравится, ума не приложу. Хотя, может быть, это она с мужем себя так ведёт, делает вид, что ей господь запрещает. Нам он ничего не запрещал. Дети уже спали, так что все было тихо, никто не услышал. А Лева после этих рейдов сам не свой домой приходит. Глаза бешенные, ничего вокруг не видит, как пьяный… Ну, я так, иногда захаживаю к ней. Вот и вчера был, пока Лева с Филопонтовой кувыркался. Точнее, не столько кувыркался, сколько в узел её завязывал. Я заходил к ней, перед тем, как сюда направиться. Рожа синяя, распухшая, под глазом синяк, скула — набок… Видок что надо! Неплохо он её отделал!
— Отделал, говоришь? — задумался Натан. — И что, она никаких претензий не имеет? Или ей понравилось?
— Не знаю.
— Слушай, Натан, — встрял Чёрный, — а может, все проще. Может, она хочет его руками жар загрести, и на тебя свалить? Где ты ей дорогу перешёл?
— Нигде. Разве с этими бабами разберёшься! Помнишь, ты познакомил нас на пресс-конференции? Я предложил Филопонтовой то же самое, что и Марковой, поближе познакомиться с Абуджарбилями. Потом, правда, я ситуацию переиграл. На Филопонтову у меня были другие виды.
— Маркова говорила, что Нугзар был любовником Филопонтовой. Может, она решила отомстить тебе? — предположил Чёрный.
— У неё столько любовников, что если за каждого мстить… — вставил Игаль. — Вряд ли. Хотя, чем черт не шутит. Может, действительно отомстить решила.
— Подождите, мужики, так вы говорите, что он сексуальный маньяк? Интересно! А начальство, значит, не в курсе? Очень интересно!
Он надолго задумался. Никто не прерывал молчание. Евгений крутил в руках чёрные ажурные колготки, забытые Иланой, Игаль смотрел в окно, Натан проворачивал в голове только ему одному известные мысли и варианты…
Зазвонил мобильный.
— Да? — сказал в трубку Натан.
— Натанчик, дорогой, как поживаешь? — голос Аарона Берга звучал ласково, приторно, словно патока.
— Спасибо, дорогой Аарон. Твоими молитвами.
— Как бизнес? Как дела? Не женился? Ай-ай-ай! Пора бы уже, пора. Кому будешь наследство передавать? Детки нужны.
— Аарон, ты зачем позвонил? Говори, не ходи вокруг да около. Знаю я ваши восточные штучки.
— Как хочешь, Натанчик, как хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99