Она закрыла глаза, обвив вокруг его плечей свои руки, вдыхая его запах. Его сердце учащенно билось рядом с ее грудью. Это было сильное, ровное биение, и она почти могла чувствовать, как оно набирало скорость, когда он прижимал свои ладони к ее спине. Прикосновения его были немного лихорадочными. Она легко отстранилась, и его руки бессильно упали по бокам.
– Я приготовил ужин, – сказал он. – Его щеки горели. – Ты ведь еще не ела, правда?
– Нет, хотя я не уверена, что смогу есть. – Она не брала в рот ничего за целый день, кроме крошек запеканки, когда укладывала ее в холодильник.
Его кухня удивила ее своими современными белыми шкафчиками, но во всех других отношениях она отвечала вкусу Рэнди. Блестящие медные котелки и кастрюльки были подвешены к потолку, полочки для специй бежали вдоль стойки бара, а сами специи располагались в алфавитном порядке. Пол был из твердой древесины – темного дуба – прямо в центре кухни чурбак для разделки мясных туш. Все было в порядке. На стойке бара ни единой крошки.
Медный отблеск кастрюль и сковородок наполнял помещение мягким светом. Рэнди приготовил цыпленка в винном соусе. Она сама удивилась, съев две порции, и улыбалась ему через стол, пока ела, уверенная в его поддержке, которую она чувствовала, поддержке, которой она была лишена в эти последние две недели, когда отдалилась от него.
– Я постелил постель в комнате для гостей, – сказал он, когда они почти покончили с едой. – Я бы предпочел, чтобы ты провела ночь со мной, но мне помнится, ты говорила обо мне как о своем потерянном брате или нечто в этом роде. – Он улыбнулся ей горько. – К сожалению, я не думаю, что ты пришла сюда, чтобы провести со мной ночь.
– Комната для гостей прекрасно подойдет, – сказала она.
Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, она почувствовала волну тоски по дому, от которой поспешила отмахнуться. Она мельком увидала спальню Рэнди, когда шла наверху по коридору в комнату для гостей. Его комната была освещена неярким светом от невидимого источника. Широкая, похожая на сани постель, незастланная, но и не в сильном беспорядке, изящно изгибалась около дальней стены. Постельное белье и теплое стеганое одеяло были с зеленым растительным рисунком, что, казалось, подходило и к комнате, да и к самому Рэнди. Темнота. Было так темно, что она с трудом разглядела рисунок на расстоянии, из коридора.
Комната для гостей также купалась в бледном свете от лампы с желтым абажуром, стоящей на ночном столике. Кровать была медной, покрывало – в кремовых и персиковых тонах. Она поставила свой чемодан на сундук в углу.
– Тебе еще что-нибудь нужно? – спросил Рэнди, стоя в дверях.
– Нет, – сказала она. – Все – отлично.
Когда она забралась в высокую постель, сон, казалось, вот-вот проглотит ее, но как только голова коснулась подушки, сирены и хлопающие звуки опять завыли в ее ушах. Она села, перепуганная, и звуки начали исчезать. Отодвинув газовую занавеску от окна рядом с постелью, она уставилась на автостоянку. Мокрая щебенка блестела в лунном свете.
Как только ее дыхание пришло в норму, она опять забралась под одеяло. Мысли о Джоне пытались пробраться в ее сознание, но она боролась с ними, называя штаты в алфавитном порядке, а потом их столицы. Она утомила себя настолько, что почти заснула, когда опять раздались хлопающие звуки. Кровавое полотенце пронеслось в ее воображении, как парус тонущего корабля. На этот раз она спрыгнула с постели, незнакомая комната вращалась вокруг нее, когда она надевала на себя халат, и ее трясло, когда она выскользнула в коридор и направилась в комнату Рэнди.
Его дверь была открыта, комнату освещал лунный свет. Она постучалась в незакрытую дверь, чувствуя себя глупо, по-детски.
Рэнди перевернулся на бок.
– Клэр? – спросил он.
Она прижала руки к своей груди.
– Кто же еще будет врываться к тебе посреди ночи, из-за того, что видит то, чего нет на самом деле. И слышит. Сирены и…
Рэнди отбросил одеяло. Он встал с постели, потянувшись за халатом, висящем на спинке кровати в ногах. На нем ничего не было, и лунный свет осветил линии его тела до мельчайших подробностей. Клэр отвернулась.
Когда он вышел из комнаты, на нем был синий халат.
– Пойдем. – Он кивнул в направлении конца коридора, и она пошла следом за ним в небольшую темную комнатку, где смогла разглядеть только диван и какое-то оборудование для гимнастических тренировок.
Они сели на диван вместе, и он обнял ее рукой.
– Рассказывай, – сказал он.
Она села на диван с ногами, прикрыв их подолом халата.
– Я, не переставая, слышу звуки из моего сна этим утром, – сказала она. – И все время вижу это кровавое полотенце.
– Какое кровавое полотенце? – Отросшая за день щетина на его подбородке слегка царапала ее висок.
– Я не знаю. Оно белое. Оно висело на крючке и оно… – По непонятной причине полотенце заставило подумать ее об Италии. – Видишь ли, я не думаю, что это сходится с другими обрывками моих воспоминаний. Я думаю, может, это я просто видела в Италии однажды. Я не помню, чтобы я когда-либо видела это там, но я не помню также и ничего другого…
– Что заставляет тебя думать, что ты видела это в Италии?
– Я не знаю наверняка. У меня просто такое чувство.
– Может быть, это просто томатный соус, а не кровь.
Это заставило ее рассмеяться – такая удивительно обнадеживающая мысль. Возможно, все ее фрагменты воспоминаний не более чем не связанные меж собой плоды воображения и ума, которые подверглись такому перевозбуждению на мосту в Харпер Ферри.
– Мне все еще любопытно это забивание гвоздей, – сказал он. – Кто это делал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141