Клэр повесила трубку, не сводя глаз с имени, которое она написала в блокноте. Марго Сент-Пьер. Красивое имя. Если бы она услышала, как его произнес какой-нибудь иностранец на улице, это имя запечатлелось бы в ее памяти на несколько дней. А то, что оно принадлежало женщине на мосту, означало, что она никогда не сможет забыть его.
Был уже почти полдень. Утро Клэр было длинное и занятое, несмотря на тихий непринужденный климат офиса фонда. Она позвонила врачам, специализирующимся на реабилитации больных после травм, с которыми обычно встречалась по четвергам, и отменила встречу, ссылаясь на погоду, но Келли Филдинг, одна из выпускниц, проходящих интернатуру в фонде, заплакала при этом известии. Излишне говорить, что Клэр попросила ее прийти.
Она выслушала покаянную речь о неспособности работать с раздражительными, недружелюбно настроенными молодыми людьми, которые составляли большую часть пациентов реабилитационного фонда. Келли сказала, что они ее пугают. Она чувствовала себя ненужной им.
Клэр попыталась объяснить своей молодой практикантке, что агрессивность ее пациентов – только маска, за которой скрывается страх.
– Представь, что, проснувшись однажды утром, ты видишь, что твоя жизнь совершенно переменилась, – говорила она. – Изменилась необратимо.
Навсегда. Твои планы рухнули. Цели, которые ты себе наметила, стали недосягаемы. Ты больше не можешь работать на своей прежней работе, ты даже не можешь принять ванну так, как привыкла это делать. Одно время эти ребята были независимыми и двигались машинально, даже не замечая, что движение требует каких-то усилий. Теперь они не знают, смогут ли когда-нибудь просто обслужить себя самостоятельно. Эти люди в ужасе, они пытаются приспособиться к новому образу жизни, но им очень трудно.
– Мне бы просто хотелось, чтобы они были несколько менее воинственными, – сказала Келли в заключение.
– В них самих идет борьба! – Клэр стукнула по столу кулаком. – Именно это, кстати, открывает тебе возможности для работы.
К концу их встречи Келли почувствовала облегчение, ее напряжение спало. Она сказала Клэр, что попросила интернатуру, чтобы ей предоставили возможность работать под руководством Клэр.
– У вас удивительный дар – даже сугубо отрицательное повернуть в положительную сторону, – сказала она. – И вы всегда заставляете меня видеть мир глазами моих пациентов.
Для Клэр было нетрудно понять пациентов Келли. Она сама была замужем за человеком, который прошел через это.
Теперь, оставив позади долгое утро, Клэр набрала номер телефона кабинета Джона, который был расположен на другом конце здания.
– Ты готов передохнуть? – спросила она.
– Конечно.
Она провела кончиком пальца по имени Марго, написанном в блокноте.
– Мне только что звонили из полиции Харперс Ферри.
– И что же?
– Расскажу, когда приду.
Она повесила трубку, встала, и на секунду комната стала вращаться, пока все не стало на свои места. Этот приступ тошноты, это неожиданное головокружение – за последние два дня она испытывала их несколько раз. Дважды прошлой ночью она просыпалась, как от толчка, думая, что все еще находится на скользком краю моста.
Она пошла к двери, колени ее дрожали. В спине и плечах была какая-то напряженность. Она провела весь вчерашний день, разгребая снег с дорожек вокруг дома. Джон совершал прогулку на снегоходе вдоль шоссе, которое протянулось через рощу к главной дороге.
Оставив свои сапоги в офисе, она на цыпочках пошла в одних чулках по лабиринту покрытых серыми ковровыми дорожками переходов. Стеклянное четырехэтажное здание фонда возвышалось над небольшим прудом в зеленой зоне Вены. Кабинет Джона был в той части здания, о которой говорили, как о «деловой», а ее кабинет был в «служебной» части. Джон возглавлял финансовые дела фонда, определяя, какие программы, ориентированные на реабилитацию пациентов, получат финансовую поддержку, а она контролировала врачей, работающих с пациентами по программе фонда. В своей работе они постоянно сотрудничали, составляя единую команду. Они вместе планировали ежегодные конференции по посттравматической реабилитации больных с повреждениями позвоночника, и никогда не делали докладов на конференциях, не вели семинаров, не участвовали в прениях друг без друга. Все привыкли видеть их вместе, и они прекрасно научились понимать один другого с полуслова.
Она заглянула в пустой угловой кабинет Пэт Виковски. Ей захотелось, чтобы Пэт, которая работала на полставки психологом в фонде, была в своем кабинете. Она смогла бы дать оценку поведения Марго Сент-Пьер, а возможно – и ее собственного. Но Пэт, о которой Джон говорил, как о любимой питомице, все еще была в Харперс Ферри с некоторыми другими участниками конференции, которые растянули развлекательную программу почти на все время, пока шел снегопад.
Клэр заглянула в маленькую кухню, прихватила обед в пакетах и пару банок «кока-колы», а потом пошла в кабинет Джона. Он сидел в своем кресле-каталке за столом и беседовал по телефону. Клэр вытащила из пакетов бутерброды, яблоко для него, апельсин для себя и положила все на бумажные тарелочки. Опустив трубку, он вздохнул.
– Какие у нас планы на следующий месяц? Не можешь ли ты провести еще один семинар?
– Где?
– В Джорджтауне.
Она рассмеялась.
– Зачем спрашивать? – Они никогда не упускали возможности поговорить со студентами. Никогда.
– Тогда угадай.
– Что?
– Мы получили приглашение на итоговую конференцию в Балтиморе в будущем месяце.
– С ума сойти.
Она попыталась придать своему голосу радость, но безуспешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141