Следующей ночью они опять занимались любовью в его постели. Клэр больше не воспользовалась прикрытием комнаты для гостей. Однако она до сих пор не могла разобраться в своих чувствах. Они запутались в неразберихе вины и влечения. Тем не менее она делала Рэнди счастливым. Это само по себе чего-нибудь да стоило.
Клэр лежала без сна, когда он заснул, вспоминая прошедшую неделю. Она закончила расписывать декорацию и теперь проводила время, либо работая с Рэнди в ресторане, либо помогая швее с костюмами для предстоящей пьесы. Она и в самом деле шила. Она ненавидела шитье.
Клэр скучала по дому. Скучала по Амелии и по фонду. Она подумывала попросить Джона, чтобы он разрешил ей вернуться на работу с неполным рабочим днем. Она поговорила с Деборой Парлоу об этой идее, и Дебора согласилась, что ей необходимы тревоги и волнения, которые могла ей предложить ее прежняя работа. Но будет ли это честным по отношению к Джону? Особенно теперь. Как сможет она попросить его сотрудничать с ней, когда теперь практически живет с другим мужчиной? Ведь теперь она не может говорить ему с чувством благородного негодования, что она не спит с Рэнди.
Она несколько раз звонила Джону, оставляя по автоответчику свои соображения насчет итоговой конференции, делая предложения. Ее не требующая напряжения ума деятельность в течение дня оказалась продуктивной для созидательных идей, в той же мере как и для воссоздания воспоминаний.
В те дни воспоминания приходили к ней в последовательной, детальной форме, и больше не были только сладкими напоминаниями счастливого детства. Она увидела, как отец ударил Мелли в кухне фермерского дома; она слышала, как громко ссорились ее родители после того, как она и Ванесса легли спать. Каждый новый образ удивлял ее, и она все еще не была уверена в их достоверности. Ей все казалось, что они были украдены из чьей-то другой жизни.
– Они – твои, – спокойно говорил Рэнди, и она понимала, что он прав.
Она уютно прижалась к нему сейчас, а он притягивал ее ближе во сне, бормоча что-то, чего она не могла разобрать.
– Рэнди? – спросила она. – Ты не спишь?
– Да. – Его веки на минуту приоткрылись, чтобы потом закрыться снова.
– Мы можем поговорить немного?
– М-м-м. – Он перевернулся на спину. – Конечно, конечно.
– Я подумываю вернуться к работе в фонде, – сказала она.
– О! – Он зевнул, сжимая рукой ее плечо. – Я и не думал, что рисование декораций и шитье костюмов будет долго удерживать твое внимание.
– Мне не хватает моей работы, – сказала она. – Я думаю, теперь я смогу сосредоточиться на ней. Во всяком случае, на неполный рабочий день.
Он обнял ее второй рукой.
– Тебе не хватает Джона, – сказал он. Она была удивлена.
– Нет. В самом деле, нет. Рэнди погладил ее по волосам.
– О, я полагаю, что это так.
Никто из них не проронил ни слова в течение некоторого времени.
– Ты никогда о нем не говоришь, – прервал молчание Рэнди.
– Ну нет. В последнее время у меня голова забита другим. – Она уставилась в потолок. – Действительно, я стараюсь не думать больше о нем. Это так… трудно.
Он провел ладонью по ее плечу.
– Скажи, как ты с ним познакомилась?
– Зачем?
– Мне бы хотелось услышать.
Она заколебалась.
– Мне странно говорить с тобой о нем.
– Расскажи мне.
Он был настойчив, и она начала рассказывать. Делиться с ним своими воспоминаниями было привычно легко, так легко, что она боялась, что может забыть подвергнуть свой рассказ некоторой цензуре, прежде чем он достигнет нежного слуха ее любовника.
Она встретилась с Джоном ясным, свежим октябрьским днем в выпускном классе. Он сам въехал на коляске в ее класс, и Клэр сразу же была заинтригована. Она никогда прежде не видела ученика средней школы в инвалидной коляске, за исключением одного футболиста, который в прошлом году сломал ногу и некоторое время оставался прикованным к коляске. Но Джон Матиас не был похож на игрока в футбол. Глаза всех немедленно остановились на его ногах. Был ли этот парень временно неспособен двигаться, или тут что-то еще? Им нужно было узнать об этом быстро, как обычно бывает в школе, чтобы навесить ярлык на новичка.
Но не только инвалидная коляска привлекла внимание Клэр. Его лицо. Его манера поведения. Он был неулыбчивым, почти озлобленным, и лишь мельком взглянул на своих будущих одноклассников, когда выехал вперед с запиской для миссис Векслер. Клэр была почти уверена, что он приготовился к сражению.
Слухи распространялись с устрашающей скоростью. К обеду она знала, что он – из Калифорнии и что его спина сломана в авиакатастрофе. Он был – или даже есть – очень состоятельный человек и посещал только частные школы. Весьма вероятно, что он привык к несколько другому типу учащихся, чем те, которые его теперь окружали.
Слушая болтовню других учеников, Клэр почувствовала, как ее сердце сжалось, и боль становилась все сильнее с каждым новым фактом. Он провел шесть месяцев в реабилитационном центре, и теперь жил со своей теткой в Фолс Черч. Его родители и сестра погибли в катастрофе. В течение шести месяцев он потерял свою семью, почти потерял собственную жизнь и сделался из очень богатого не таким богатым. Где же деньги? Если его родители умерли, достанутся ли они ему? Она знала окрестности, где жила его тетка. Маленькие и убого построенные домики. Возможно, деньги были не чем иным, как украшением этого рассказа.
В тот день в октябре она обедала со своим дружком, с которым встречалась уже шесть месяцев, с Недом Барреттом, когда Джон въехал на коляске в кафетерий. Он остановился на минуту, выглядя ошеломленным и обескураженным морем столиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141