– С кем? – спросил он.
– Ну, со всеми.
– Нельзя ли поконкретнее?
Она затараторила перечень имен, пока выкладывала пиццу из печки на тарелку. Потом села за стол и начала есть в молчании.
Джон некоторое время смотрел на блестящую макушку и издал тяжелый вздох. Поговори со мной. Сьюзен. Когда она так переменилась? Где та маленькая девочка, которая щебетала вокруг него, которая хотела говорить обо всем, что есть под звездным небом? Когда-то в средней школе этот ребенок исчез, и на его месте появился неразговорчивый подросток. А нужно поговорить. В прошлом они вместе с Клэр бы ждали, волнуясь, встречи с дочерью. Ни он, ни Сьюзен не осознали, что теперь все по-другому.
Однако полночь, возможно, не самое удачное время, чтобы давить на нее.
Он сделал большой глоток из своего стакана с молоком.
– Как Лиза? – спросил он о подружке, с которой она приехала домой.
– Нормально. – Она кивнула с полным ртом, а затем посмотрела на него большими темными глазами. – Хочешь немножко?
– Нет, спасибо. – А потом не смог сдержаться. – Твоя мать очень хочет встретиться с тобой, – сказал он.
– Ну и пусть хочет, – ответила она быстро, как будто ждала, что он поднимет этот вопрос. – Я не собираюсь с ней видеться, пока я дома.
– Сьюзен, тебе нужно это сделать. Она ведь твоя мать.
Она встала, проглатывая кусочки пиццы и счищая остатки с тарелки в раковину.
– Пап, я правда очень устала, – сказала она. – Спокойной ночи.
И быстро спаслась бегством в своей спальне, опять оставив его одного, в кухне, атмосфера которой полнилась его разочарованием.
Сьюзен осталась верна своему слову. Она и день и ночь проводила с друзьями. Джон редко видел ее. В те редкие случаи, когда они были дома вместе, она настойчиво избегала важных тем и не отвечала на телефонные звонки матери. Один раз Клэр сумела дозвониться, когда Сьюзен была дома, но Сьюзен сказала резко:
– Я не хочу разговаривать с тобой, мама. – И повесила трубку.
Однажды вечером Джон вернулся домой из гимнастического зала и нашел свою дочь в слезах. Он вошел через черный ход и покатил коляску в общую комнату, где увидел ее сидящей на диване с остановившимся взором. Голову она обхватила руками, очевидно, думая, что была одна. Он заколебался – то ли вмешаться, то ли отправиться к себе в спальню, оставив ее наедине со своими мыслями.
– Сьюзен?
Она быстро повернулась, чтобы посмотреть на него, и ее покрасневшее лицо со следами слез разорвало ему сердце.
Он подкатил коляску поближе к ней.
– В чем дело, любимая?
Ее нижняя губа дрожала.
– Я не понимаю, как она могла так поступить с тобой?
– Со мной она никак не поступила. А вот что делает с собой?
– Я не могу поверить, что она такая самовлюбленная.
Ему надо было бы прервать ее. Но сейчас ему меньше всего хотелось делать это.
– Видишь ли, – сказал он, – ты так замкнуто держалась всю эту неделю, что мне было трудно понять, как наше с матерью расставание отразилось на тебе. Я не знал, волнует тебя это или…
– Конечно, меня это волнует. А как ты думал? Мои родители вдруг разругались, а мать охмуряет совершенно незнакомого мужика. По крайней мере, мне приходится признать, что именно этим она и занимается. – Она посмотрела на него, как будто он был в состоянии прогнать эту мысль у нее из головы.
Пойманный врасплох, он в смущении пожал плечами.
– Я не знаю, какие у них отношения между собой на самом деле, – сказал он.
Взгляд Сьюзен вопрошал, как он может быть таким наивным.
– Она сказала мне, что он ей нужен, чтобы помочь ей разобраться с этой ерундой из прошлого, – сказала дочь тоном, граничащим с цинизмом. – Думаю, это просто уловка.
– Пожалуйста, встреться с ней, – сказал Джон. – С Клэр так много произошло. Я просто не могу объяснить тебе ее точку зрения. Пусть она попробует…
– Если я увижусь с ней, так только чтобы наорать. Уговорить вернуться домой и стать нормальной женой и матерью снова.
– Я не хочу, чтобы ты это делала, – сказал Джон с такой силой, что сам удивился.
– Почему?
Он не знал, как заставить ее понять то, что стал только недавно понимать сам.
– Потому что мне нужно побыть одному, – сказал он. – Я сначала и сам в этом не разобрался. Поверь мне, Сьюзи, я меньше всего хочу, чтобы мы с мамой расстались. Но я кое-что начал понимать о себе самом.
Сьюзен вытерла свои покрасневшие глаза рваной тряпочкой.
– Что ты хочешь сказать?
– Ну, разве ты не сомневалась, когда уехала в колледж, что сама можешь о себе позаботиться?
Она нахмурилась.
– Ну, да, но…
– И потом ты поняла, что можешь, и это вызвало замечательное чувство, правильно?
Она опять кивнула.
– Да, но ты-то – взрослый. И ты – мой отец. Ты всегда можешь справиться с чем угодно. Ты все можешь, папочка. Я всегда думала о тебе как о… – она потупила глаза и посмотрела на колени, где ее длинные пальцы терзали тряпочку, которой она вытирали глаза –…ком-то, кто может справиться с любой проблемой, сможет все расставить на свои места. И если ты на самом деле не такой, я не думаю, что мне хотелось бы об этом узнать.
Он засмеялся.
– Я не такой, Сьюзи. Посмотри правде в лицо. Ты понимаешь, что я был вместе с твоей матерью с семнадцати лет? На два года моложе, чем ты сейчас. По правде говоря, может быть, я и смог бы справиться с любой ситуацией, но, честно говоря, я этого не знал, пока она не ушла. Мне это пошло только на пользу, дорогая. Чертовски больно, но на пользу.
– Ты бы смог это понять сам, и ей не нужно было бросать тебя.
Он постарался не реагировать на ее выбор слов.
– Она не бросила меня. Я попросил ее уйти. Я понимал, что ей нужно время для себя тоже. Ты могла бы сказать, что я ее просто выгнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141