Она хочет что-то сказать и не может.— А какой она была до… того, как все случилось?— Хочешь посмотреть пленку? — предложила Лаура. Глаза Дилана радостно вспыхнули.— Конечно.Лаура перебрала кассеты, вставила одну в видеомагнитофон.— Здесь Эмме четыре года, — объяснила она, усаживаясь в кресло у телевизора с пультом управления в руке. Дилан расположился на диване. — Я снимала это в Бразилии, где работала в обсерватории. Эмма и дочка ее няни специально переодевались и пытались разыграть для нас скетч.На экране появились Эмма и маленькая Карлита. Они хихикали и придерживали одной рукой разноцветные шарфы, которые прикрывали их волосы, а в ушах качались огромные серьги. В скетче не было ни смысла, ни рифмы, но малыши были в восторге. Эмма говорила больше Карлиты, пересыпая свою речь португальскими словами, которым научилась у няни и своей подружки. Она все время прерывала Карлиту, не давая той открыть рот. Дилан подвинулся на край дивана, совершенно завороженный зрелищем. Лаура сама давно не пересматривала эту запись, и теперь ей было больно. Эмма начисто утратила всю жизнерадостность и уверенность в себе.Пленка закончилась, Лаура нажала на перемотку. Они с Диланом сидели молча.— Господи, — наконец заговорил он, — она же не закрывала рта.— Такова настоящая Эмма, — сказала Лаура.— Она была такой говорливой.— Эмма начала говорить очень рано, — подтвердила Лаура. — Она болтала без умолку, говорила с любым, кто оказывался рядом. А если оставалась в одиночестве, то говорила сама с собой. — Ей стало грустно при воспоминании о том, какой была Эмма. — Она великолепно общалась. Каково-то ей сейчас? Каково человеку, привыкшему высказывать свои мысли, неожиданно потерять возможность говорить? Как она это выносит? Ее болтовня сводила с ума и меня, и Рэя, но сейчас я отдала бы все на свете, только бы снова услышать ее голос.Дилан смотрел на погасший экран. Он судорожно глотнул, и Лауре показалось, что он сейчас расплачется. У нее самой глаза щипало от слез.— Я чувствую себя совершенно беспомощным, — Дилан не сумел скрыть своего разочарования.В его голосе Лаура услышала нотки отчаяния и побоялась, что он сдастся.— Ты будешь приезжать к ней? — спросила она.— Конечно. Обещаю тебе, Лаура. Я буду с вами. — Его лицо было серьезным, и Лаура поняла, что он говорит правду. — Я столько потерял, потому что не знал ее раньше.— Ты сердишься на меня за то, что я не сказала тебе о ней?— Нет, я не сержусь. Я не готов был стать отцом для Эммы. В то время я пребывал не в лучшей форме.Лаура вздохнула и откинулась на спинку кресла.— В последние дни я все больше ощущаю себя детективом. Люди, которых я любила, становятся для меня загадками. Я не понимаю, что творится в голове у Эммы, да еще эта женщина… — Она махнула рукой. Зачем углубляться во все это?— Какая женщина? — спросил Дилан.— Это долгая история, — вздохнула Лаура.— Я никуда не спешу. — Он поудобнее уселся на диване, приготовившись слушать.Лаура рассказала ему о смерти отца и его неожиданной просьбе, о своих визитах к Саре Толли и своей неспособности понять, что связывало эту женщину с ее отцом. Она не забыла и о странных письмах, показала Дилану последнее послание.— «Потеря памяти может быть благословением», — прочитала Лаура вслух. — «Сара ничего для вас не значит. Не ездите к ней больше». — И снова мороз пробежал у нее по коже.— Странно, — Дилан подался к ней. — У этой женщины нет семьи?— Мой отец сказал, что нет. Служащая в доме престарелых подтвердила, что до меня ее никто не навещал.— И ты не нашла никакой связи между ней и твоим отцом?Лаура покачала головой.— Может быть, они были любовниками?— Такое возможно, я полагаю. Моя мать умерла, когда мне было семь, и, насколько я знаю, у отца никогда не было «подружки», хотя были друзья женского пола. Но если он и встречался с Сарой, то мне об этом ничего не известно. Сара ничего не помнит и никого не узнает.— Твой отец определенно с кем-то встречался, — убежденно сказал Дилан. — Мужчины не могут жить только хлебом насущным.Она улыбнулась.— Полагаю, что нет. Но я не замечала этого.— А если Сара помнит, но по какой-то причине не говорит тебе?Это не приходило Лауре в голову.— Думаю, это возможно.— Допустим, твой отец когда-то был ее любовником. Может быть, кто-то не хочет, чтобы ты узнала об этом, и поэтому присылает тебе эти письма.— Как-то нелепо, не находишь?— Вероятно, ты права, — согласился Дилан. Он посмотрел в окно. — Ночь сегодня ясная. Ты говорила, у тебя есть телескоп?— Это все равно что спрашивать, есть ли у тебя шар, — рассмеялась Лаура. Она посмотрела на часы. — Хочешь увидеть мою последнюю комету?Они поднялись наверх в ее импровизированную обсерваторию. Дилан остановился на пороге.— Вот это да! — воскликнул он, смотря в небо сквозь прозрачный потолок. — Невероятно!Лаура открыла дверь, ведущую на галерею.— Мы вывезем телескоп сюда, раз дождя не предвидится, хорошо? — Она осторожно выкатила телескоп на галерею и установила его с северной стороны дома.— Феноменальные декорации, — присвистнул Дилан.— Надо дать глазам привыкнуть к темноте, — сказала Лаура.Она отрегулировала телескоп, отлично зная, где именно появится ее комета. Через несколько минут она посмотрела в окуляр, увидела маленький яркий объект, обещавший превратиться в нечто невероятное при приближении к Земле.— Взгляни, — предложила она Дилану.Он склонился к телескопу.— Видишь это шаровое скопление в правой части поля? — спросила она.Он рассмеялся.— Да, конечно. А что такое шаровое скопление? Ага, вот эта белая масса, да?— Верно. Сразу слева от нее, в самой середине поля, маленький пушистый шарик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105