— Я никогда об этом не слышала.— И не могла слышать. Рэй не упоминал об этом, и скоро ты поймешь почему. — Вынув ложку из стакана, Стюарт изучающе посмотрел на свое отражение на выпуклой поверхности. — Рэй получил диплом бакалавра по психологии в Католическом университете и стал готовиться к защите диссертации. — Стюарт положил ложку в стакан. — Видишь ли, Рэй был очень патриотично настроен.— Рэй? — Лаура не удержалась от удивленного возгласа, настолько ей сложно оказалось в это поверить.— Надо понимать, что происходило в то время, Лаура. Всем было страшно. Нам казалось, что нашей стране угрожают. Все ждали, что на нас сбросят бомбу. Правительство полагало, что контроль над сознанием возможен и что наши противники уже добились этого. Рэй пытался выяснить, как он может помочь своей стране. Он каким-то образом узнал об экспериментах доктора Пальмиенто. Рэй знал и о программе управления психикой, которую разработали в Монреале…— Шлемы и пленки, — подсказала Лаура.— Именно так, — согласился Стюарт. — Рэй обсудил возможности использования программы с Пальмиенто. Тот загорелся этой идеей. Итак, он принял Рэя на работу в клинику, чтобы тот разрабатывал дальше программу управления психикой.— Я не могу поверить, что Рэй подвергал людей таким мучениям. Это жестоко.— В наши дни это выглядит именно так, но сорок-пятьдесят лет назад казалось, что эти методики лишь помогут изменить мысли людей и их поведение. Рэй и Пальмиенто очень хотели узнать, как этого добиться.— Но они проводили опыты над живыми людьми! — воскликнула Лаура.— В конце концов Рэй горько сожалел об этом. Поверь мне, Лаура. Мне трудно описать тебе, как он тогда радовался своему сотрудничеству с Пальмиенто. Он нашел способ помочь своей стране. Разумеется, Рэй никому не мог рассказывать об этом. Он поделился со мной, но перед этим заставил меня поклясться, что я никому не скажу ни слова. Не думаю, что он говорил о своей работе с кем-то еще. — Стюарт посмотрел на вдову своего брата и, должно быть, увидел на ее лице отвращение. — Не надо ненавидеть его за это, Лаура, — взмолился он. — Прошу тебя, попытайся понять. Рэй считал, что его работа необходима стране, людям. Даже правительство поддерживало ее. Чек за работу он получал из ЦРУ. Рэй знал, что правительство в восторге от его усилий и делает все, чтобы никто не узнал об этих исследованиях. Лаура поежилась и обхватила себя руками, словно замерзла. Она чувствовала, будто ее окунули в грязь. Мысль о прикосновениях Рэя стала ей ненавистна.— Но через некоторое время Рэй понял, что у Питера Пальмиенто серьезные проблемы с психикой. — Стюарт вздохнул. — Чем сильнее становилась паранойя Пальмиенто, тем больше он боялся того, что Сара Толли и другие сотрудники «Сент-Маргарет» могут нарушить обет молчания. Он чувствовал себя вправе предпринимать любые шаги, чтобы предотвратить утечку информации. Пальмиенто понимал, что Сарой Толли можно легко манипулировать, если угрожать ее дочери. Рэя мучили сомнения. Он говорил со мной об этом. Он был по-прежнему убежден в необходимости и важности экспериментов, но безумие Пальмиенто беспокоило его.— Рэй предупредил Сару, чтобы она спрятала дочь, — сказала Лаура, — спрятала меня.— Вероятно, он это сделал. Я не знаю наверняка. Мне известно только о том, что разногласия между Рэем и Пальмиенто закончились дракой, и Рэй был ранен. После этого случая Рэю удалось отправить Пальмиенто в другую психиатрическую клинику уже в качестве пациента. Мой брат не собирался бросать свою работу и надеялся, что эксперименты продолжатся. Но правительство перестало оказывать ему поддержку, как финансовую и так и любую другую, и Рэю пришлось забыть об этом.— Сара присутствовала при их драке, — объяснила Лаура. — Она ударила Пальмиенто по руке, в которой он держал револьвер. Иначе он убил бы Рэя. Стюарт удивился.— Рэй не говорил мне об этом, — признался он. Сделав большой глоток лимонада, он осушил стакан. Лауре и в голову не пришло предложить ему еще. Ей хотелось, чтобы Стюарт продолжал свой рассказ.— Когда исследования были свернуты, Рэй оказался без работы. Ему было нечем платить за учебу, поэтому он на время ушел из университета. Несколько лет Рэй проработал в магазине продавцом мужской одежды, чтобы накопить денег на учебу. Но его отношение к правительству изменилось. Когда шла война во Вьетнаме, я видел, как брат теряет веру в правильность того, что там творилось. Он почувствовал себя обманутым: правительством, Пальмиенто, самим собой. И тогда у него началась настоящая депрессия. Я помню, как он разговаривал со мной. Рэй плакал, рассказывая о пациентах, которых он помогал мучить. Именно это слово он употребил. Рэй пытался забыть прошлое, сделать вид, что этого никогда не было. Психология ему разонравилась. Ему было очень стыдно за то, что он делал в «Сент-Маргарет». Он вернулся в университет, получил степень по социологии. Именно в то время он начал работать с психически больными людьми, которых выбросили на улицу из специальных клиник и бросили на произвол судьбы.Лаура смотрела на лес, подступивший к самым стенам ее дома. Ей хотелось сочувствовать Рэю, понять его и простить за то, что он совершил. Пятидесятые годы очень отличались от конца двадцатого века. Страх перед коммунистической угрозой, истинной или мнимой, довлел над всеми, проникал во все сферы жизни. Лаура вспомнила рассказ Сары о крушении поезда и о том, как малыш Донни решил, что на них сбросили бомбу. Но люди всегда оставались людьми, даже в те времена. Любой человек, который провел месяц в изоляторе, страдал тогда так же сильно, как страдал бы сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105