Пусть Оливия возьмет нужные инструменты, пусть пользуется ими, пусть подарит им вторую жизнь.
— Зачем ты вытащил мамины инструменты?
Алек повернулся и увидел Лэйси, стоявшую в дверях. Ее волосы отрастали, сочетание черных и рыжих прядей было почти комическим.
— Оливия Саймон заедет и возьмет некоторые из них на время.
— Почему она не может пользоваться инструментами Тома?
— Том теперь не дает ей уроки, и Оливии нужны собственные инструменты. Я предложил ей заехать и взять то, что нужно.
— Врачиха приедет сюда? — У Лэйси округлились глаза. — Я думала, ты с ней больше не встречаешься.
— На самом деле я с ней никогда не встречался, то есть не ходил на свидания. Оливия мой друг. Я уже объяснял тебе.
Алек задумался, не совершил ли он ошибку, пригласив Оливию в дом. Он мог и сам завезти ей инструменты, но тут в памяти всплыло то, что произошло между ними в ее гостиной, и покачал головой. Правда, Алек мог забросить их ей на работу.
Зазвенел звонок у двери, и Алек услышал, что Клай открыл дверь и поздоровался с гостьей. С сыном он уже поговорил раньше, предупредил, что Оливия заедет, и объясни; зачем. Клай всем своим видом продемонстрировал отцу мужскую солидарность. Алек услышал голос Оливии в гостиной, ответный смех Клая.
— Мне надо заниматься, — объявила Лэйси и прошла на кухню, а не в гостиную, чтобы подняться по лестнице на второй этаж, не встречаясь с Оливией.
Клай и Оливия вошли в кабинет.
— Я ухожу, папа, — предупредил Клай.
Алек поднял голову от чемоданчика с инструментами.
— Повеселись как следует, — напутствовал он сына.
Оливия с улыбкой смотрела вслед Клаю. Она была в платье с заниженной талией в розовую и белую полоску. Отличная маскировка, оценил про себя Алек. Никто не поймет, что она беременна.
— Твой сын так похож на тебя, совершенно невероятное сходство. — С этими словами Оливия поставила сумку на стул у стены и увидела чемоданчик с инструментами. — Вот это да!
— Здесь некоторый беспорядок, — поторопился объяснить Алек. — Анни бы с легкостью нашла все, что тебе нужно, а я тут совершенно беспомощен.
Думаю, я сама разберусь. — Оливия подняла на него глаза и через открытую дверь кабинета увидела овальные окна гостиной. — О Алек! — Она прошла в гостиную, подошла к витражам. На улице было достаточно светло, чтобы как следует рассмотреть рисунок и игру цвета. — Они прекрасны.
Алек остановился рядом с ней.
— Твой муж тоже был ими поражен.
— В самом деле? — Оливия указала на простое стекло в одном из окон и поинтересовалась: — Почему Анни оставила это окно без витража?
— Это я разбил его пару недель назад. Запустил в него стаканом.
Оливия внимательно посмотрела на него.
— Я не думала, что ты можешь буянить.
— Обычно я на такое не способен.
— Ты в кого-то целился?
— В господа бога, я полагаю. Теперь Том пытается реставрировать его для меня. — Алек направился в кухню. Оливия пошла следом. — Хочешь чаю со льдом? — предложил он.
— Спасибо, с удовольствием.
Алек достал из холодильника кувшин с чаем, а из шкафчика над мойкой — два зеленых стакана из толстого стекла.
— Так как все-таки поживает Оливия? — спросил он, разливая напиток. — Я по-настоящему не разговаривал с тобой после той поездки в Норфолк.
Она взяла у него из рук стакан с чаем и прислонилась к рабочему столику.
— Оливия несколько сбита с толку. — Она опустила глаза, и ее ресницы казались удивительно черными и густыми на фоне светлой кожи. — После нашего последнего разговора произошло много всякого, если не считать того, что я стала самым непопулярным врачом на Внешней косе.
Алек сочувственно кивнул.
— Мне жаль.
— Но позавчера я получила заманчивое предложение. Главный врач Мемориальной больницы Эмерсона в Норфолке предложил мне перейти к ним.
— Правда? — Алек растерялся и не знал, что ей на это сказать. — И ты собираешься принять это предложение?
— Не знаю. Мне нравится здесь и понравится еще больше, когда мне снова станут доверять больные. Но это не все. — Оливия сделала глоток чая и посмотрела на Алека поверх стакана. Ее глаза были такими же зелеными, как толстое стекло ручной работы. — Пол вернулся из командировки совершенно другим человеком. Он был очень внимательным ко мне.
Улыбка Алека застыла.
— Это замечательно, Оливия. Он покончил со своей.. как там ее звали?
— Не думаю, что Пол совсем вычеркнул ее из памяти, но он по-настоящему старается. По его словам, проблема в том, что Внешняя коса все время напоминает ему о ней. Поэтому Пол хочет, чтобы мы отсюда уехали.
— Вот как. Значит, работа в Норфолке становится идеальным вариантом. — Алек взял свой стакан и направился в кабинет. — Я так и думал, что вы помиритесь, — сказал он. Ему хотелось знать больше, знать, занимались ли они любовью. — Ты рассказала ему о ребенке?
— Пока нет.
Они снова стояли в кабинете над чемоданчиком с инструментами Анни, и от их вида Алеку вдруг стало не по себе.
— У вас все получится, Оливия, — бодро сказал он. — Пол такой романтик. Когда ты ему скажешь…
— Я не могу.
— Но твой муж скоро и сам все поймет.
Оливия посмотрела вниз, на розовые и белые полоски своего платья.
— Неужели уже заметно?
— Если только смотреть, то пока ничего не заметно. Но… я думал… Он же твой муж. — Алек смутился и замолчал.
— Пока я не позволяю ему настолько приближаться ко мне.
— Понятно. — Алек переставил сумку Оливии на стол. — Садись, пожалуйста.
И тут зазвонил телефон на письменном столе. Алек снял трубку и узнал, что необходима его срочная помощь. В лечебницу привезли собаку с поврежденным глазом.
Алек закончил разговор, объяснил ситуацию Оливии, улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131