Как только официант отошел, Оливия нетерпеливо посмотрела на Алека через стол.
— Итак, что ты имел в виду, когда говорил, что нам есть что праздновать?
— Сегодня я вышел на работу, — с улыбкой объявил он.
— Алек! Правда? Ну и как прошел день?
— Все было замечательно, пока не появились животные. Оливия сочувственно улыбнулась и только потом поняла, что он шутит.
— На самом деле, все прошло гладко, — рассказывал Алек. — Спасибо, что убедила меня. Теперь я буду работать три раза в неделю.
— Ты выглядишь таким довольным, — заметила Оливия. Алек все время улыбался, и ей казалось, что перед ней совсем другой человек, а не тот мрачный субъект, с которым она встретилась в мастерской Тома Нестора.
Они подошли к стойке с салатами и наполнили тарелки.
— Вчера тебе должны были делать еще и УЗИ, так? — спросил Алек, когда они вернулись к столу.
— Правильно.
— Не близнецы?
— Только один удивительно крохотный зародыш. Пол пока не определяется.
— Каково это — быть одной из близнецов? — Алек поднял голову от тарелки. — Вы с братом, должно быть, были очень близки.
— В детстве мы и в самом деле были близки, но не совсем так, как ты это себе представляешь. — Оливия сделала глоток воды, отставила стакан. — Моя мать не бывала у врачей до нашего рождения, поэтому акушерка даже не подозревала о существовании моего брата. Я родилась нормально, а у Клинта вокруг шеи обмоталась пуповина. У него оказался поврежден мозг.
Алек сочувственно молчал.
— Мой брат был умственно отсталым, но у него были еще и проблемы со здоровьем. — Оливия вспомнила своего брата маленьким мальчиком с белой, почти прозрачной кожей, под которой на висках явственно проступали вены. — Клинт был слишком маленьким и хрупким для своего возраста, его мучила астма. Так что нас нельзя считать обычными близнецами. Мне приходилось присматривать за Клинтом.
Оливия помогала Клинту во время ночных приступов астмы. Она дралась с ребятами, которые смеялись над ним. Оливия делала за него домашние задания, пока одна из ее учительниц не сказала, что ей не удастся защитить брата от всего. «Ты должна позаботиться о себе самой, Ливви». Оливия в конце концов так и поступила. Однажды уйдя из дома, она попросту вычеркнула Клинта из своей жизни. В самом начале совместной жизни Пол предлагал ей написать брату или навестить его, но даже при поддержке мужа Оливия так и не смогла набраться мужества и вновь впустить брата в свою жизнь.
— Как он умер? — спросил Алек.
— Что-то с желудком и проблемы с дыханием. Моя мать умерла через несколько лет после того, как я ушла из дома, но Клинт и наш старший брат Эвери продолжали жить в Пайн-Барренс. Клинт обожал Эвери, но тот был плохим примером для подражания.
Официант принес заказанные блюда и поставил перед Оливией тарелку с нежным лососем.
— Это из-за брата ты решила стать врачом? — поинтересовался Алек.
Оливия покачала головой.
— В колледже я совсем не интересовалась медициной. В то время я жила у женщины-врача. Элеонора приходилась сестрой… — Как много она может ему рассказать? — Все это так запутано. Она была сестрой Эллен Дэвисон, учительницы, в доме которой я жила, когда училась в старших классах школы.
Оливия положила в рот еще кусочек лосося и медленно прожевала. Потом заговорила снова:
— Я всегда поддавалась влиянию окружавших меня женщин, старших по возрасту. Моя мать не годилась в образцы для подражания, поэтому я выросла неуверенной в себе. Когда я была маленькой, на меня влияли мои братья. К двенадцати годам я могла побить любого из сверстников. — Оливия улыбнулась. — Но, повзрослев, я поняла, что девочке не пристало так себя вести. Поэтому я стала присматриваться к Эллен Дэвисон, чтобы поучиться тому, как должна вести себя женщина. Я начала подражать ей, и это вошло в привычку. Когда я поступила в колледж, я жила у ее сестры Элеоноры. И так захотела стать врачом, как она.
— Удачно, что Элеонора не оказалась ассенизатором. Оливия засмеялась.
Они ужинали в приятной атмосфере, пока Алек не заговорил о Лэйси и Клае. Оливия вспомнила, как выглядела Лэйси несколько дней назад. Дочь явно доставляет Алеку немало хлопот.
— У них есть бабушки и дедушки? — спросила Оливия, чтобы узнать, не помогают ли Алеку другие члены семьи. — Твои родители еще живы?
— Нет, они умерли много лет назад, еще до рождения Лэйси и Клая.
— А родители Анни?
— Они даже не встречались с ними, — с горечью ответил Алек.
— Прости, я не хотела портить тебе настроение, — извинилась Оливия.
Алек отложил вилку.
— Родители Анни заранее спланировали жизнь дочери. Она должна была пройти весь положенный путь — частные школы, балы дебютанток. Отец с матерью должны были сами выбрать для нее мужа, который бы устраивал их. Когда мы с Анни поженились, ее родители вычеркнули дочь из своей жизни. Они отказали ей не только в материальной помощи, но и в общении. Я пытался с ними связаться, несколько раз звонил, но они даже не подходили к телефону. Я написал несколько писем, указывая адрес ветлечебницы для ответа, но не получил от них ни строчки. В конце концов, — Алек улыбнулся своим воспоминаниям, — я придумал, как мне показалось, замечательный план.
— И что же это был за план? Алек наклонился к ней.
— Это произошло около пяти лет назад, когда Анни в очередной раз стала замкнутой, нелюдимой, перестала со мной общаться. Я всегда думал, что эти перемены настроения связаны у нее с воспоминаниями о родителях. Поэтому я отправился в Бостон, вооружившись фотографиями Анни и детей. Я записался на прием к отцу Анни. Мистер Чейз был кардиологом.
— То есть ты пришел к нему как к врачу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131