— Я выхожу из состава комитета.
— Ты шутишь, — отреагировала Нола после долгого молчания.
— Нет.
— Алек, ради всего святого, почему?
— Я не могу пускаться в объяснения, Нола. Я назначаю тебя новым председателем и желаю тебе всяческих успехов.
— Подожди! Не вешай трубку! Ты обязан все объяснить, Алек. Что я скажу остальным?
Алек провел пальцами по бумаге, скрывающей подарок для Лэйси.
— Скажи им, что мне было даровано прозрение. Скажи, что меня отпустили на свободу.
Алек поднялся на второй этаж, держа коробку в руках, и постучал в комнату Лэйси.
— Подожди, папа, не входи! — взвизгнула она в ответ. — Я не одета. Через секунду буду готова.
Алек слышал, как она носится по комнате, и размышлял над тем, что увидит, когда дверь откроется.
Через пару минут Лэйси распахнула дверь. На ней были ее обычные шорты и футболка, волосы скрывала большая соломенная шляпа.
— Почему ты в шляпе? — удивился Алек.
— Просто так. — Девочка явно нервничала. Она посмотрела на коробку в его руках. — Что это?
— Подарок на день рождения, хотя и с большим опозданием.
Лэйси взяла коробку, села на кровать, Алек прислонился к косяку и смотрел на нее. Девочка закусила губу и подняла крышку.
— О! — выдохнула Лэйси. — Она просто потрясающая, папа. — Она вынула куклу из коробки, коснулась ее волос. — Рыжик. — Девочка подняла на него глаза. — Где ты нашел куклу с рыжими волосами?
Алек пожал плечами и напустил на себя таинственный вид.
Лэйси встала и посадила куклу в центре полки над комодом, прямо под постером с изображением длинноволосого, затянутого в кожу музыканта.
— Я тоже должна кое-что показать тебе, папа, — Лэйси неожиданно смутилась. — Но ты сойдешь с ума.
Алек улыбнулся, сложил руки на груди.
— Знаешь что, Лэйси? Думаю, сейчас меня уже ничем не удивишь. Показывай.
Не сводя с него глаз, Лэйси медленно сняла шляпу, открывая невероятно короткие рыжие кудряшки. Она состригла все черные волосы. Стрижка получилась совсем короткой, но все локоны были рыжими.
— Лэйси, ты красавица. — Алек прижал ее к себе, и она не стала вырываться. Он коснулся щекой еще влажных кудрей, вдохнул сладкий, свежий запах.
Когда-нибудь ему придется сказать девочке правду. Когда-нибудь ему придется рассказать обо всем Тому Нестору. Но не теперь. Пока она принадлежит ему.
54
Неужели можно так просто закончить отношения?
Оливия встала утром, отчетливо сознавая, что ни разу не вспомнила о Поле с той минуты, когда он ушел из ее дома. Правда, накануне она допоздна работала, задержалась дольше, чем должна была, позволила пациентам полностью завладеть ее вниманием и временем. Она работала до тех пор, пока не почувствовала, что, вернувшись домой, сразу заснет и до утра проспит без сновидений.
Она приняла душ, высушила волосы. И ей показалось, что она намеренно не вспоминает о муже, не позволяя мыслям о нем завладеть ее сознанием, словно заранее знает, что этого не выдержит.
Оливия думала об Алеке. У нее был выходной, и, занимаясь домашними делами, она все время прислушивалась, не зазвонит ли телефон, мысленно приказывая Алеку позвонить ей. Сама она пока не станет больше звонить. Ему необходимо время, чтобы свыкнуться с тем, что он узнал.
Около полудня Оливия неохотно ушла из дома, но ей нужно было в магазин. Когда часом позже она свернула на улицу, ведущую к ее дому, то увидела Алека на причале неподалеку. Ей оставалось проехать еще метров двести, но Оливия отчетливо видела его. Она остановила машину, чтобы понаблюдать за Алеком. Он прислонился к перилам пирса и, прикрывая глаза ладонью от солнца, смотрел на залив. Острая нежность переполняла душу Оливии. Каким ужасным оказался для него прошедший день. Она и сама с трудом верила в то, что узнала о своем муже, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что пришлось выслушать Алеку.
Оливия подъехала к дому. Алек, должно быть, услышал шум мотора. Когда она выгружала пакеты с покупками из багажника, он уже очутился у машины и принялся ей помогать.
— Я рада тебя видеть, — Оливия посмотрела на него поверх «Вольво». — Я не знала, позвонишь ли ты, но мне не хотелось тебя беспокоить.
— Я думал, что здорово рискую, приехав сюда. — Алек взял в руки пакет с продуктами. — Пол мог оказаться у тебя, а с ним я пока не готов встретиться. — Он остановился на полпути к крыльцу. — Его нет, правда?
— Пола здесь нет. — Оливия открыла дверь. — Входи.
Алек прошел за ней в кухню, поставил пакет на стол.
— Ты поговорила с ним? — спросил он, когда Оливия начала раскладывать продукты.
Она поставила молоко в холодильник, прислонилась к столу.
— Пол вчера заезжал ко мне. Он раскаивается, выглядит совершенно несчастным. Видно, его мучают угрызения совести. — Оливия услышала насмешку в своем голосе. Неужели Алеку она кажется такой же жестокой, как и себе самой? — Пол заявил, что вел себя как дурак, сказал, что уничтожил все кассеты с интервью Анни, сжег все ее фотографии. — Оливия покачала головой. — Полагаю, он так и не перерос свою тягу к театральным эффектам. Я сказала ему о ребенке, и если бы чувство вины могло убивать, у меня в доме оказался бы труп. — Она грустно улыбнулась. — Пол хотел, чтобы мы снова были вместе, хотя бы ради ребенка, но я просто… — Ее голос дрогнул неожиданно для нее самой, и Оливия отвернулась.
— Договаривай, Оливия, дай себе волю, — негромко попросил Алек.
— На самом деле меня это совершенно не расстраивает. — Ее глаза налились слезами, и Оливия вытерла их ладонью. — Честное слово.
Алек подошел к ней, обнял. Уткнувшись ему в грудь, Оливия закрыла глаза.
Он обнимал ее, давая ей возможность выплакаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131