– А я Джексон, – солидно продудел рядом проснувшийся пацан. – Твой брат. Очень приятно с тобой познакомиться. – Джексон выговаривал слова четко, торжественно, как будто читал текст на уроке.
– Сводный брат, – зачем-то уточнила Лиззи.
– Правильно, – согласился Джексон.
Лиззи рассмеялась. Такер понял, что Джексона захватил с собой не зря.
Беседа в начале пути домой протекала легко и непринужденно. Поговорили о перелете, о фильмах, которые крутили в самолете, о парочке, которую стюардессе пришлось призвать к порядку – за то, что они «ласкались», как выразилась Лиззи в ходе обстоятельного допроса, учиненного Джексоном. Такер спросил Лиззи о ее матери; она рассказала о своей учебе. В общем, обычный разговор совершенно незнакомых людей, случайных попутчиков. Такера иной раз раздражала всеобщая зацикленность на биологических отцах. Всех его детей выращивали толковые матери и любящие отчимы. Так в чем же дело, кому нужен этот самый настоящий отец, ходячий спермогенератор? Дети (и их матери) все время талдычили о желании знать, кто они и откуда, но чем больше Такер этот бред слушал, тем меньше понимал. Ему казалось, что они всегда знали, кто они. Но поведай он им о своей позиции – прослыл бы грубым, бесчувственным животным.
Поближе к дому, когда машина съехала со скоростного шоссе, характер беседы изменился.
– Мой парень музыкант, – вдруг сообщила Лиззи.
– Отлично, – похвалил Такер.
– У него дар речи отшибло, когда я сказала, что ты мой отец.
– Гм… И сколько же ему – сорок пять?
– Нет, – насупилась Лиззи.
– Я, конечно, пошутил, но мало кто из молодежи меня знает.
– А он знает. И рвется с тобой увидеться. Может быть, в следующий раз я смогла бы приехать с ним.
– Отлично.
В следующий раз… Этот визит, стало быть, можно рассматривать как пробный. Если не как заполнение анкеты на вакансию тестя.
– Может быть, на Рождество?
– Да, – отозвался Джексон. – И Джесси с Купером приедут. Здорово будет, весело. Приезжайте тоже.
– А кто такие Джесси и Купер?
Дьявол! Такер мысленно выматерился. Вот это да… Он был практически уверен, что рассказал Натали о близнецах. Стало быть, и в том, что она рассказала о них дочери. Очевидно, это не так. Еще одна вещь, которую он обязан сделать сам, раз уж он «настоящий отец». И несть числа примерам. Он не поленился бы и в книжку о воспитании детей слазить, если бы верил, что от этого будет толк. Но ведь его ошибки слишком банальны для учебников. «Всегда сообщайте своим детям о наличии у них братиков и сестричек…» Вряд ли какая-нибудь ученая задница с дипломами и степенями сообразит дать такой совет в своем основополагающем и всеохватном труде. Похоже, эта ниша еще не освоена.
– Они мои братья, – помог Джексон. – Сводные. Как ты. Как я.
– У Кэт есть дети от предыдущего брака? – спросила Лиззи. Еще один прокол. Ее явно раздражало, что она не в курсе, хотя дети Кэт не имели к ней никакого отношения. И если ее так раздражает посторонняя информация, как же она разозлится, когда поймет, что речь идет о его, Такера, детях. Или он неправ? Может, она, наоборот, обрадуется, что у нее больше братьев, чем она рассчитывала? А что: больше народу – значит, веселее.
– Нет, – ответил Такер.
– То есть…
Такер не хотел, чтобы у нее разыгрывалась фантазия. Лучше пусть она узнает от него, даже по прошествии дюжины лет после события.
– Джесси и Купер – мои.
– Твои?
– Да. Близнецы. Мальчики.
– Давно?
– Да уже давненько… Им по двенадцать.
Лиззи кисло усмехнулась, помотала головой.
– Я думал, ты знаешь, – извиняющимся тоном протянул Такер.
– Нет, я не знала. Если б знала, с чего бы мне прикидываться незнающей? Чушь какая-то…
– Они тебе понравятся, – заверил Джексон. – Мне нравятся. Только в стрелялки на компе с ними не играй. Продуешь.
– Правда?
– Точно!
– Они приезжали в гости?
– Пока что только один раз, – ответил за Джексона Такер.
– И я за ними. Один за другим, как по конвейеру.
– Типа того. Если до завтра не сбежишь, свалится следующий, разбирай вас тогда. Я так уже стольких детей недосчитался!
– Думаешь, это остроумно?
– Извини, Лиззи.
– Да ладно… Ты действительно совершенно невероятный тип, Такер.
Память Такера свела мать Лиззи к эффектному снимку, сделанному в 1982 году для рекламы косметики Ричардом Аведоном. Рекламный буклет с этой картинкой где-то валялся у Такера до сих пор. Забылись бросавшиеся в глаза тупость и высокомерие Натали, ее неуравновешенность и вопиющее, чудовищное отсутствие юмора, наполовину объяснявшие их разрыв еще в период ее беременности. Наполовину… щедро, конечно, подумал он, но чем объяснить его разрыв с женщинами, которые не страдали и половиной «достоинств» Натали? Может, вина все-таки и на нем? Хотя бы тоже наполовину… И почему он никогда не испытывал преступной слабости к розовощеким официанткам родом из Техаса? Почему его привлекала рыбья кровь англичанок? Натали считалась заместительницей Джули Битти; он встретился с нею в пьяный период жизни, когда кочевал с вечеринки на вечеринку, пользуясь тем, что его по инерции все еще приглашали, и подозревая, что приглашения скоро иссякнут, а с ними и возможность контактов с рекламными фотомоделями. Натали оказалась его последним победным кличем. Сама она, разумеется, никогда в жизни не стала бы проявлять эмоции таким неподобающим образом.
– Ребята, не ругайтесь, – встрял Джексон. – Эй, Лиззи, ты мясо ешь?
– Нет, не ем. В последний раз к нему прикоснулась в твоем возрасте. Меня от него тошнит, а вся мясная промышленность мне кажется в высшей степени аморальной.
– А курицу ешь?
Такер рассмеялся, а Лиззи ничего не ответила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85