В двух шагах

«Арсенал» против «Шеффилд Уэнсди» 21.01.89
Переезд в другой район имел смысл по нескольким причинам: в Северном Лондоне не так быстро, как в Шепердз-Буш или Ноттонг-Хилл разлетались деньги, общественный транспорт прекрасный (пять минут от Кингз-Кросс, две станции подземки и миллион автобусов). Но если честно, жить в двух шагах от стадиона было осуществлением жалких двадцатилетних мечтаний, так что нечего пытаться рядить это действо в мантию логики.
Все было очень даже забавно. Одна квартира имела под крышей террасу, откуда открывался вид на фасад стадиона и буквы «РСЕН» – всего четыре от названия моей любимой команды, но и этого было достаточно, чтобы чаще застучало сердце. И еще: перебравшись сюда, я бы оказался над дорогой, по которой в дни победы проезжает автобус с открытым верхом. Комнаты были меньше и темнее прежних, зато окно гостиной обрамляло западную трибуну – можно оторваться от этой книги, выглянуть наружу и с новыми силами вернуться к клавиатуре.
Но в итоге пришлось остановиться на другом жилье – не таком вдохновляющем: с видом на Финсбери-парк. Оттуда, хоть встань на стул и высунь голову из окна, не увидишь ничего, даже трепещущего знамени победителя английской Лиги, которое, когда я писал эту книгу, еще оставалось (но, увы, ненадолго) нашим. И все же! Перед игрой люди парковали машины на нашей улице! А если ветер дул в нашу сторону, то через открытые окна голос из динамиков ясно раздавался даже в глубине квартиры! (Ничего не могу сказать насчет рева толпы, поскольку во время матчей дома не бывал, но хотелось бы думать, что самые громкие всплески радости докатываются и до нас. Как-нибудь соберусь, позаимствую у брата его хитроумный магнитофон «Сони» и ради интереса поставлю рядом с телевизором на стул под окном – пусть крутится.) А самое потрясающее: только не подумайте, что я выдумываю – это произошло на самом деле, – через несколько дней после того, как мы переехали, я шел по улице и наткнулся на грязную, изодранную карточку из пакетика жвачки с портретом двадцатилетнего Питера Маринелло. Не поверите, какое я ощутил счастье: новый район был богат археологическими древностями из моего прошлого. Мы завернули за угол на нашу новую улицу, и в это время передвижной фургон с громкоговорителем объявил, что на стадионе Тудисон-парк" Кевин Ричардсон забил третий, победный гол – это показалось мне хорошим предзнаменованием. Но только в следующую субботу я был на моей дважды домашней игре: прошел по Авенелл-роуд, через турникет на северную сторону не как провинциал, а как лондонец.
Чего я ожидал, когда открывал парадную дверь своего дома, выходя на улицу в субботу без двадцати три (надо же, без двадцати три!), и повернул в сторону стадиона? Картинки вроде как в комедийном ролике, посвященном пригороду: в одно и то же время открываются совершенно одинаковые двери и из них выходят совершенно одинаковые мужчины, с одинаковыми портфелями, зонтиками и газетами под мышками. На моей улице все они, конечно, не работяги, едущие в центр, а болельщики «Арсенала» – в плоских кепках и выцветших красно-белых шарфах. Увидят меня, помашут руками и сразу полюбят, и я стану уважаемым членом класса пролетариев-арсенальцев.
Но ни одна дверь не отворилась. На моей улице никто не болел за «Арсенал». Кто-то из соседей принадлежал к так называемым «яппи» и не интересовался футболом, другие были скваттерами, приезжими и временными жильцами и не успели приобрести вкус к игре. А остальные… ничего не могу сказать. Подо всех теорию не подгонишь. И потом – нет никакой статистики вкусов. Знаю только, что был там еще один парень, который болел за «Арсенал» и расхаживал в арсенальской рубашке, но и он исчез вскоре после того, как мы переехали. Если бы не машины, которые сновали по улице в поисках места для стоянки, я бы решил, что опять оказался в Мейденхэде.
Сильно подозреваю, что я опоздал с переездом лет на двадцать. Болельщики в округе давно рассосались: согласно опросам клуба, большая часть фанатов «Арсенала» проживает в пригородах (недаром же, когда я ездил из Кембриджа, поезда были забиты моими единомышленниками). Лондонский футбол – на стадионах «Челси» и «Сперз», на «Хайбери» и, в меньшей степени, на арене «Вест Хэма» – стал развлечением приезжих. Те, кто приходил на стадионы из Ай-лингтона, Финсбери-парка или Стоук-Ньюингтона, исчезли: кто-то умер, а кто-то продал свое жилье и переехал в Эссекс, Хартфордшир или Мидлсекс. И хотя довольно много людей ходят в клубных рубашках, а хозяева магазинчиков интересуются результатами матчей (я знал одного торговца газетами, который держал киоск прямо на станции; он был настоящим фанатом, хотя его брат болел за "Челси), все равно я чувствовал себя более одиноким, чем мог себе представить в конце шестидесятых и все годы, когда уламывал отца купить дом на Авенелл-роуд, а он неизменно спрашивал: «Больше тебе ничего не надо?»
Тирания

«Арсенал» против «Чарльтона» 21.03.89
Теперь я пишу о самом себе. Мальчишка, который продирался сквозь первую половину книги, исчез. Нет и маявшегося в свои двадцать с лишним лет юноши. И мне больше не оправдать себя, как раньше, возрастом или, вернее, молодостью.
С годами тирания футбола – по отношению ко мне, а значит, и по отношению к окружающим меня людям – становилась все менее объяснимой, а следовательно, менее привлекательной. Печальный опыт научил моих близких, что решающую роль для меня играет расписание матчей; они поняли или по крайней мере постарались принять, что свадьбы, крестины и прочие особо важные для других семей сборища, которые в других семьях имеют несомненный приоритет, в нашей следует назначать только после предварительных консультаций со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76