Он стал важным и для Дико. Мысли о нем никогда не оставляли ее. Она видела, как он играет, будучи еще ребенком. Видела, как он ведет бесконечные споры со священнослужителями в Испании. Она видела его коленопреклоненным перед королем Арагонским и королевой Кастильской. Видела, как он тщетно пытается на латинском, испанском и португальском языках, на генуэзском диалекте заговорить с индейцами. Она видела, как он навещает своего сына в монастыре Ла Рабида.Когда ей исполнилось пять лет. Дико спросила мать:– Почему его сын не живет вместе с ним?– С кем?– С Кристофоро, – ответила Дико. – Почему его маленький сын живет в монастыре?– Потому что у Коломбо нет жены.– Я знаю, – сказала Дико, – она умерла.– Поэтому, пока он пытается получить разрешение короля и королевы отправиться в плавание на Запад, кто-то должен позаботиться о его сыне и дать ему образование.– Но у Кристофоро ведь есть другая жена, – возразила Дико.– Это не жена.– Они спят вместе, – удивилась Дико.– Чем ты занималась, пока меня не было? – спросила мама. – Смотрела голограммы?– Но ты же всегда здесь, мама, – сказала Дико.– Это не ответ, хитрая девчонка. Так что же ты видела?– У Кристофоро есть еще один мальчик, от другой жены, – сказала Дико. – Он никогда не будет жить в монастыре.– Это потому, что Коломбо не женат на матери своего нового сына.– А почему? – спросила девочка.– Дико, тебе всего пять лет, а я очень занята. Неужели тебе так срочно нужно все это знать?Дико поняла, что ей придется расспросить отца. Это даже лучше. Отец, правда, проводил дома куда меньше времени, чем мама, но зато, когда он приходил, то отвечал на все ее вопросы и никогда не говорил, что она еще слишком маленькая.В тот же день, к вечеру. Дико стояла на табуретке рядом с матерью, помогая ей разминать вареную фасоль для острого пюре к ужину. Когда Дико тщательно, изо всех силенок мешала пюре, ей пришел в голову еще один вопрос.– А если ты умрешь, мама, папа отправит меня в монастырь?– Нет, – ответила мама.– А почему?– Я не собираюсь умирать, по крайней мере до тех пор, пока ты сама не состаришься.– Но если ты все-таки умрешь?– Мы не христиане, и сейчас не пятнадцатый век, – сказала мама. – Мы не посылаем своих детей учиться в монастырь.– Ему, наверное, было очень одиноко, – сказала Дико.– Кому?– Сыну Кристофоро в монастыре.– Да, конечно, – ответила мать.– А Кристофоро тоже скучал о своем маленьком сыне? – спросила Дико.– Наверное, – сказала мать. – Некоторые люди очень скучают по своим детям. Даже когда они все время окружены другими людьми, им очень их не хватает. И даже когда их дети вырастают и становятся взрослыми, родители скучают о том времени, когда те были маленькими, – о времени, которое никогда уже не вернется.Дико ухмыльнулась.– Тебе хотелось бы, чтобы мне опять было два года?– Да.– Я была хорошая?– По правде говоря, ты была непоседой, – ответила мать. – Всегда и всюду совала свой нос, никогда не сидела на месте. С тобой не было никакого сладу. Мы с отцом почти ничего не успевали делать, тебя ни на минуту нельзя было оставить без присмотра.– Разве это плохо? – спросила Дико. Она выглядела несколько обескураженной.– Но мы же не отказались от тебя, не так ли? – сказала мама. – Значит, было в тебе что-то и хорошее. Не разбрызгивай пюре, а то нам придется ужинать, соскребая его ложками со стен.– А папа делает фасолевое пюре лучше, чем ты, – сказала Дико.– Очень мило с твоей стороны сказать мне об этом, – сказала обиженно мама.– Но когда вы оба на работе, ты – главнее. Мать вздохнула.– Твой отец и я работаем вместе.– Но ты же глава проекта. Все так говорят.– Да, это правда.– Но если ты голова, то кто же папа – локоть или еще что-нибудь?– Папа – это руки и ноги, глаза и сердце.Дико захихикала.– А ты уверена, что папа – не живот?– Да, у папы есть животик, но он выглядит очень мило.– Как хорошо, что папа – не задница проекта.– Ну, хватит. Дико, – сказала Тагири. – Не будь дерзкой. Ты уже достаточно большая и такие шутки не смешны.– Если это не смешно, то как это?– Гадко.– Тогда я буду гадкой всю жизнь, – сказала Дико с вызовом.– Не сомневаюсь, – ответила мать.– Я постараюсь остановить Кристофоро. Мать бросила на нее странный взгляд.– Это моя задача, если она вообще осуществима.– К тому времени ты будешь уже старенькой, – возразила Дико. – А я вырасту и сделаю это за тебя.Мать не стала спорить.Когда Дико исполнилось десять лет, она проводила все дни в лаборатории, осваивая старый хроновизор. По правилам ей не полагалось пользоваться им, но вся аппаратура в Илерете была задействована в проекте матери, и соблюдение правил зависело от Тагири. Это означало, что все сотрудники работали с полной отдачей, забывая о времени, и четкого разграничения между домом и работой практически не существовало. Детям и родственникам не возбранялось приходить в лабораторию, если они вели себя тихо и не мешали работать. Никто из сотрудников не делал тайны из своей работы. Никто также не пользовался устаревшими хроновизорами, разве что для того, чтобы лишний раз просмотреть старые записи, и поэтому Дико никому не мешала. Все знали, что Дико аккуратна и ничего не сломает. Поэтому никто не обращал особого внимания на то, как десятилетний ребенок без разрешения, самостоятельно просматривает старые записи.Сначала отец настроил хроновизор, которым пользовалась Дико, так, чтобы он показывал только ранее сделанные записи. Но вскоре эти ограничения стали ее злить: ей всегда хотелось быть непосредственным свидетелем событий.Незадолго до того, как ей исполнилось двенадцать лет, она придумала, как обойти попытку отца помешать ей полностью использовать все возможности хроновизора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131