Он бы просто не выдержал спать в одной комнате с Дереком.
Он положил голову на подушку и…
Он открыл глаза и увидел свет на потолке. Ему было сонно, но по-хорошему сонно. Потом он заметил у себя на футболке длинную струйку слюны. Пускать слюни во сне – интересное нововведение, которое его тело предприняло в рамках широкомасштабной кампании по его унижению. Он попробовал привстать, и шею тут же свело от боли. Лишнее подтверждение, что диван все-таки не самое удобное место для того, чтобы спать. Шея жутко затекла и, вне всяких сомнений, будет теперь болеть до конца отпуска. Он прекратил шевелиться. И снова заснул безо всяких усилий…
…а потом, по прошествии непонятно какого времени, Хьюго игриво пнул его в живот.
– Вставай, ты же в отпуске. А в отпуске следует наслаждаться жизнью, а не валяться весь день в постели.
Хьюго был бодр и весел. Собственно, таким и должен быть человек, который нормально выспался в нормальной постели.
– Пойду прикуплю себе круассанов на завтрак. Джим перевернулся на другой бок в надежде еще поспать, но боль в шее никак не давала заснуть. Получше всякого будильника…
Хьюго потряс его за плечо.
– Ты не видел Дерека или Елизавету?
– Нет, а что?
– Машины их нету.
Хьюго бросился вверх по лестнице.
– Дерека нету в комнате.
– Может, они еще не приехали. Может, они загуляли.
– Но уже полдень. А клуб закрывается в четыре утра.
– Может быть, Дерек напился в хлам, и они решили заночевать в отеле.
– Послушай, я знаю, что ты считаешь меня скупердяем, но до Дерека мне далеко. Чтобы его раскрутить на купить тебе выпить, ему надо вдвое приплачивать. Он не станет тратиться на отель.
Джим попытался обдумать все вышесказанное, а Хьюго пошел поделиться своим беспокойством с Ральфом. Ральф, не проспавшийся после вчерашнего, спустился вниз в одних боксерских трусах, которые, судя по виду, носил не снимая уже лет пятнадцать.
– И незачем так волноваться. Если что-то случилось, это уже случилось, – философски заметил он, прикуривая сигарету. Ральф был странно и необъяснимо бледным и безволосым для взрослой здоровой особи мужского пола, проводящей свой отпуск на юге Франции; его тело представляло собой замечательное достижение в плане формы, где худоба сочеталась с непомерной упитанностью (тонкие ручки-ножки и изрядный пивной живот). Но он был прав. Где бы ни были Дерек с Елизаветой – на морском берегу на солнышке или на столах в морге, – ни Хьюго, ни Ральф, ни Джим ничего для них сделать не могут.
Все это несколько обескураживало. Если Дерек серьезно ранен или даже мертв, Джима это вовсе не удручало. То есть он бы, конечно, не стал прыгать от радости, если бы с Дереком что-то случилось, но и не стал бы скорбеть на его похоронах. Еще один признак старения; лет десять назад Джим бы чувствовал себя виноватым, что ему до такой степени наплевать на судьбу ближнего. Отсутствие бурной радости по поводу вероятной безвременной смерти Дерека и – как следствие – прекращения его бурной деятельности на поприще веб-дизайна было вполне объяснимо. Если бы Дерека устранили пять лет назад, даже три года назад, даже два года назад, это дало бы Джиму возможность развернуться, но сейчас у каждого предприимчивого мерзавца в Лондоне есть своя дизайнерская компания.
Другая помеха для радостных ритуальных плясок – Елизавета. Если что-то случится с Елизаветой, это убьет всю приятность от потери Дерека. Мужчина средних лет… кому он нужен, по большому счету?! Но Елизавета… сколько ей лет, интересно? Двадцать два? Она еще слишком молода… у человека должен быть шанс разочароваться во всем до конца.
Ральф налил себе щедрую порцию eau de vie.
– И Дерек, и Елизавета знают, как сюда позвонить, – сказал Хьюго. – Если они решили где-нибудь задержаться, то почему они не позвонили и не предупредили?
– Может, они не хотели нас беспокоить, – сказал Ральф. Вполне похоже на правду, но Джиму все равно представлялись узкие извилистые дороги и две машины, сходящиеся лоб в лоб на высокой скорости.
– Джим, может быть, ты позвонишь в полицию, – сказал Хьюго. Ага позвонить… и чего сказать? Мы тут, кажется, потеряли туриста? Джим уже представлял себе теплоту и участие, с которыми во французской полиции примут это известие. Хьюго не смог его обмануть. Впрочем, наверное, он и не пытался никого обманывать. Тревога Хьюго была вызвана отнюдь не сочувствием к судьбе ближнего; это была паника человека, который поехал в отпуск, имея в виду отдохнуть и развлечься, и которому вместо этого предстоит заниматься неловкими разговорами по телефону и беготней по инстанциям, заполнять какие-то бумажки, отвечать на вопросы и т.д. и т.п.
Ральф сосредоточенно ковырялся в пупке. Вообще-то считалось, что они с Дереком большие друзья. Что это было: обычное хладнокровие или общая дерьмоватость характера? Или это одно и то же? – задумался Джим. Почему так погано на душе? Что ему мешает выйти на улицу – тем более что погода просто великолепная – и сходить искупаться? Да уж, веселенькая у них подобралась компания.
– А кто-нибудь проверял комнату Елизаветы? – спросил Джим. Хьюго с Ральфом растерянно переглянулись, и взгляд каждого говорил: я думал, ты сходишь посмотришь.
Джим поднялся на второй этаж, хотя всегда старался избегать подобных, потенциально неловких ситуаций. Ведь была вероятность, что Дерек с Елизаветой никуда не делись, а просто уединились в спальне. Машина могла сломаться. Ее могли украсть, Дерек мог выпить лишнего и решить не садиться за руль. Может быть, они взяли такси. Джиму было трудно представить, что Елизавета спит с Дереком, но ни в чем нельзя быть уверенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95