— Это угроза? Ты мне угрожаешь? Врываешься в мой кабинет, как мелкий воришка в дурном детективе, и думаешь, что можешь угрожать мне?
Эдвин всегда считал, что Леон Мид только прикидывается таким бравым малым, а на самом деле трус. Но тот с мрачной решимостью направился к нему и ни на миг не сбавил шаг. Эдвин поднял ломик, словно бейсболист биту. По голове? По плечам? По колену?
— Мистер Мид, честное слово. Ведь мы одни. Свидетелей нет.
— Вот именно, — ответил тот, и на губах его играла жесткая усмешка. — Свидетелей-то нет.
Эдвин сглотнул, фомка начала выскальзывать из потных ладоней.
И тут по глазам ударила яркая вспышка. Комната осветилась. В дверях стоял человечек с безумным взглядом, пальцы прижаты к выключателю. Он стоял и вопил:
— Месть!
Мистер Мид обернулся ко второму нежданному посетителю:
— Боб?
Человечек театрально шагнул вперед, поднял автомат и навел его на мистера Мида.
— На самом деле, — произнес Эдвин, — мне кажется, это читается «Бубба».
Человечка это остановило. Он глянул на бирку, пришитую к рубашке:
— Что? Это? Это не мое. Мне дал ее… — Он хотел сказать «друг», но прозвучало бы как-то натянуто. — …бывший коллега. По тюрьме. Да, это я! Доктор Роберт Аластар! Более известный как мистер Этик!
— А я вас не узнал, — сказал Эдвин. — На фото вы кажетесь куда внушительнее.
— О да. В последнее время я здорово исхудал. В этих ваших тюрьмах строгого режима возмутительно плохо кормят. Минуточку… я чего-то хотел… А, да. Месть! Месть! Ты предал меня, Лёон, послал меня на смерть. А я вернулся свершить акт возмездия. — Он подошел ближе и приставил дуло к голове мистера Мида.
К изумлению Эдвина, тот не вздрогнул, не уклонился, не пал на колени с мольбой о пощаде. Вместо этого взял со стола сигарету, как ни в чем не бывало щелкнул «Зиппо», закурил и с удовольствием затянулся.
— Шкловский В. Б., «МК-47», — сказал он. — Широко использовался на владивостокском фронте. Караульная служба и мотопехота советской Красной Армии. Стреляет очередями, пули усовершенствованного калибра. Последний завод, выпускавший «МК-47», закрылся на афганской границе в 1982-м. Вскоре эти автоматы списали, признав ненадежными. Боб, это антиквариат. Более того — советский антиквариат. То есть десять шансов к одному, что он даст осечку или взорвется тебе в лицо. Боб, ты ведь уже пробовал стрелять из него, правда?
Мистер Этик сощурился:
— Блефуешь.
— Думаешь?
— Месть! — завопил мистер Этик и нажал изо всех сил на курок.
Раздался взрыв. Патронник лопнул, оглушив мистера Этика, всю комнату засыпала шрапнель. Взрывная волна ударила Эдвина, мистер Этик зашатался.
— Я шесть лет проработал у Тома Клэнси, придурок! — взревел мистер Мид, глядя, как оглохший и одуревший горе-убийца качнулся и рухнул на пол.
Затем спокойно и молча мистер Мид забрал у Эдвина фомку. Сел на стол и, качая головой, обвел взглядом жалкую картину: коварный бывший сотрудник пытался совершить кражу со взломом; сбежавший преступник, он же бывший автор, катается по полу, держась за уши и всхлипывая; испорчена панельная обшивка и дверной косяк кабинета, урон минимум на пять тысяч.
— Итак, начнем с тебя, Эдвин. Ты пришел меня ограбить. Зачем?
Уставший и разбитый Эдвин решил, что лгать не имеет смысла.
— Хочу заказать убийство Тупака Суаре.
— Серьезно? Правильно ли я тебя понял: ты явился за моими деньгами, чтобы нанять убийцу для моего самого популярного автора?
— Да.
— Ясно. — Мистер Мид положил ломик на колени, словно школьный учитель указку. — Только не заказывай Бобу. Из него что убийца, что неплательщик налогов.
Мистер Этик сел на колени. Он по-прежнему зажимал уши, но рыдания почти утихли. По лицу текли слезы унижения и бессильного гнева.
— Будь ты проклят, Леон!
— Как только ты умудрился сбежать из тюрьмы строгого режима? Мои поздравления, Боб. Слышишь меня? Или повторить громче?
— Да, да, — произнес тот убитым голосом. — Слышу. Просто… просто это несправедливо.
— Очередное мудрое прозрение от мистера Этика, — сказал мистер Мид. — Мир несправедлив. Браво. С нетерпением жду продолжений. Возможно, ты заметил: как ни странно, небо голубое. Предметы падают преимущественно вниз. Богачи могут делать все, что хотят. Политики лгут. А…
— Довольно, — мягко прервал его Эдвин. — Вы победили, к чему покровительственный тон? Вам явно нравится то, что случилось.
— О да, — ответил мистер Мид. — Нравится. Но не то, о чем ты подумал. Мне нравится, что не все гладко в Счастливии. Что мир — по-прежнему гадкий и грязный. Так и должно быть: редакторы мечтают убить авторов, авторы — издателей. Это, — он задумался, подбирая слово, — это вдохновляет.
Мистер Этик медленно поднялся на ноги.
— Так ты не сдашь меня копам?
— Копам? Боже упаси. Скорее, прочитаю новую глупость от Тупака Суаре. Лучше скажи, ты по-прежнему предпочитаешь светлый коньяк ореховому бренди? Да? Что за мещанство. Ну-ка… — И он, держа в одной руке ломик, оглядел бар. — А, вот он. «Олсон». Лучший норвежский коньяк из подземелий Осло. Что скажешь?
Эдвин и мистер Этик переглянулись. Каждый пытался оценить обстановку, но никто не хотел делать первый шаг.
— Спасибо, я не буду, — как-то слишком небрежно сказал Эдвин. — Я, пожалуй, пойду. А вы посидите, поговорите о былых деньках, расскажете друг другу пару историй из жизни. Может, напьетесь и расчувствуетесь. Увидимся как-нибудь. — И он направился к выходу, сунув руки в карманы и разве что не насвистывая.
— Не торопись, — сказал мистер Мид. Эдвин замер на полпути. — Ты не сказал мне сколько.
— Что?
— Сколько нужно? Сколько с тебя запросили?
— За убийство Тупака Суаре?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86