«А меня Ева». Они берутся за руки и смотрят на восход солнца.
— Точно. Вы уже это читали?
— Да, — кивнул Майерс. — Много раз. Много-много раз.
И все же практикант Ирвин оказался хорошим парнем. Правда, чуть больше, чем надо, усердным и слишком уж таким… любезным.
Все шло хорошо. Работа кипела. Все становилось на свои места. Но приехал босс и все испортил. Мистер Мид вернулся с четырехдневного издательского семинара в Антигуа. («Четыре дня непрерывного мозгового штурма», по его описанию.) Придя на работу, Эдвин увидел на стуле записку от босса: «Проверь почту». Он проверил почту и, конечно, обнаружил письмо от Мида. «Подойди к дежурному. Там для тебя записка». Так что Эдвин потащился к дежурному и взял записку: «Эдвин, жду тебя немедленно в своем кабинете. Мистер Мид».
«Хвала господу, мы живем в век информации», — подумал Эдвин. (У этой, казалось бы, бессмысленной цепочки событий была своя странная внутренняя логика. Вначале мистер Мид послал записку к дежурному, потом, на случай, если Эдвин не возьмет ее, отправил электронное письмо. Затем подумал: «А вдруг утром он не проверит почту?», спустился в его каморку и черкнул записку. Так развивались события. Ни единой течи в корабле капитана Мида.) В коридоре Эдвин встретил Мэй.
— Ты к Миду? — спросила она. Он кивнул:
— Живописный маршрут через электронную почту и дежурного.
— В таком случае будь осторожен: он читает «Файнэншл Таймс».
— Ты что… — сказал Эдвин, замедляя шаг. — Только не это…
Только не это.
— Представь, что ты в театре абсурда, — улыбнулась Мэй.
Эдвин вошел в кабинет мистера Мида ссутулившись, заранее признавая свое поражение.
— Вы хотели меня видеть, сэр?
Иногда творческую энергию необходимо стимулировать. Иногда гений нуждается в поддержке. В такие дни Леон Мид вдохновлял себя коктейлем из запрещенных ингредиентов — стимуляторы, сонники, расширители сознания, — затем смыть все это заболтанным кристаллическим метедрином, после чего сделать глоток триметила и напоследок, может быть, нюхнуть немного кокаина. Далее, когда сознание распускалось лотосом, он… в общем, обычно валился на пол, но не раньше, чем снизойдут одно-два «озарения». Сегодня был удачный день. Он довел вдохновение в крови до оптимального уровня, но отключился. Стихия бушевала в его венах, электрической дугой вспыхивала в голове, гудела с такой силой, что…
— Эдвин! Заходи, заходи. Скорее, закрой дверь. Нам нужно обсудить кое-что важное.
— Как Антигуа, сэр?
Редеющие волосы и хвостик мистера Мида выбелило солнце, лицо загорело так, что губы казались бледными.
— Тяжело. Работали дни и ночи напролет, уверяю тебя. Говорят, издательства прекрасно справляются, если пустить все на самотек. Но это совсем не так. Вот, например, я, Эдвин. Я не считаю, что книги могут издаваться без моего вмешательства.
— Конечно, сэр. Очень жаль.
— Да, мне нравится во все вмешиваться, возиться, пачкать руки.
— Я знаю, сэр. Мы часто называем вас мистер Грязные Руки.
— Да? Чудесно. Заходи, садись. Хочешь что-нибудь? Виски? Сигару?
— Прибавку к зарплате.
— Ха, ха, — сказал мистер Мид. (Не рассмеялся, а именно сказал «ха, ха» — этакое вымученное подобие смеха.) — У тебя хорошее чувство юмора. Я ценю это в моих… — он чуть не сказал «подчиненных», — сотрудниках. Теперь вот что. Ты просто отлично поработал над «Шоколадом для души», мои аплодисменты. Но я побаиваюсь, что продавцы поставят ее в другой раздел. Иногда они такие невнимательные, ты же знаешь. Могут ведь засунуть в «Десерты» или еще какую-нибудь глупость сделать. Помнишь, что произошло с «Куриным бульоном»? Его упорно ставили в «Кулинарию».
— Помню, сэр. Но если хорошо провести маркетинговую кампанию, сделать рекламу, то «Шоколад» может…
— Реклама? Маркетинг? Нет, нет. Ничего подобного.
— Простите?
— Нет, нет. В этом сезоне вся серия самосовершенствования убита. Твоим проектом я заткнул дыру в каталоге и успокоил дистрибьюторов. Так что забудь о «Шоколаде».
— Забыть? То есть?
— У меня возникла идея получше. Ты будешь вплотную заниматься нашей основной книгой на весну.
Язва Эдвина тут же напомнила о себе. И закипела бессильная ярость: забыть «Шоколад для души»?
— Да. В самолете я читал «Файненшл Таймс»…
Господи, началось.
— …и наткнулся на одну статью. Думаю, тебе тоже понравится: фьючерсы свиных желудков пошли в рост.
— Свиных желудков?
— Да. Свиные желудки расхватывают, точно горячие пирожки. И в том же номере, в том же самом номере, я прочитал другую статью — по-моему, в рубрике «Тенденции», — о том, что современных женщин все больше заботит правильное питание и похудение. Особенно зрелых женщин. А если объединить эти тенденции, что получится?
— Даже не представляю себе, сэр. Мистер Мид вздохнул:
— Вот в чем проблема твоих сверстников. Вот в чем проблема твоего поколения. Вы не видите полной картины, у вас нет панорамного мышления. Эдвин, тебе нужно учиться всесторонне подходить к вопросу. Латеральное мышление. Женщины, свинина — это же очевидно. Объедини темы в книге для полных женщин, расскажи, как есть свинину и при этом худеть. Это будет новой теорией. Назовем ее «свиной парадокс».
Наступила пауза. Длинная пауза. Настолько длинная, что скорее наступила целая эпоха, а не пауза. За это время сдвинулись континенты. С гор сошли ледники.
— Ну? — спросил мистер Мид. — Что скажешь?
— Хочу уточнить, — произнес Эдвин, — правильно ли я вас понял. Вы хотите, чтобы я — выпускник университета с магистерским дипломом по сравнительному литературоведению, чью диссертацию «Толкование Пруста через призму постмодернизма» комиссия назвала, я цитирую, «глубокой проработкой темы», — чтобы я составил книгу для жирных домохозяек, агитируя их жрать больше свинины?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86