— Ты уже делала это раньше? «Спала с кем-то ради чего-то?»
— Никогда не была с женщиной, — признаюсь я.
— Тогда ложись и расслабься. Обещаю, это будет незабываемо.
Мне кажется, я снимаюсь в низкосортном порнофильме. Слабо улыбаюсь, пока она расстегивает пуговицы на моей блузке. Я могу пройти через это. Я актриса. Мне нужно просто лежать и делать вид, что Бонни — мой агент.
* * *
Я пережила первый в жизни опыт лесбийской любви и должна признать, это было не так уж плохо. Бонни пришла в полный восторг, обнаружив мою БК. Я ведь вам говорила, она творит чудеса. Чуть позже, когда она достала большой черный фаллоимитатор, ситуация осложнилась. Но, если потребуется, я готова снова пройти через это. Однако хочу кое-что прояснить: тот факт, что я спала с женщиной, не делает меня лесбиянкой. Мой указательный палец равен по размеру безымянному. И сериал «Мир "Л"» не является моей любимой телевизионной передачей. Я не переживаю, что Мелисса Этеридж снова вышла замуж за свою подругу. Я по-прежнему люблю пенисы, если вам это интересно! Когда я уходила от Бонни утром, она просила меня позвонить ей по поводу прослушивания. И это еще одна удача моей маленькой «бритгины».
Мне опять предстоит обед с отцом. Прошел месяц, и он снова приехал. Папа появляется здесь с регулярностью месячных. Мы встретились в «Дан тана» — маленьком итальянском ресторанчике на бульваре Санта-Моника и не успели сесть, как отец принялся за свое:
— Ты болеешь? «Если сомневаешься…»
— Недавно болела гриппом.
— Я куплю тебе средство для увеличения веса, которое используют в бодибилдинге. Тебе нужно нарастить немного мяса на кости.
— Не нужно этого делать, папа.
Я заказываю блюдо, которое Рози О'Доннелл съела бы с беспечной несдержанностью: цыпленок с сыром «пармезан» и фетуччине «Альфредо» . В перерывах между отвратительным поглощением жирной пищи отец сообщает, что мать перестала с ним разговаривать.
— Что ты такое сделал? — интересуюсь я.
— Твою мать всегда сложно было понять, — пожимает он плечами.
— Только не тебе, — прищуриваюсь я.
Он вздыхает и признается:
— Я сказал ей, что не хочу больше работать с Херманом и Митци Шварц.
Не могу поверить, что отец наконец сказал матери, как сильно эти двое раздражают его. Ему на это потребовалось двадцать лет.
— И что она ответила?
— Ничего! Неделю со мной не разговаривала.
— Мне очень жаль.
— Жаль? Это самое счастливое время в моей жизни за много лет! Я снова чувствую себя ребенком.
Не могу удержаться и тихонько посмеиваюсь. Отцу требуется не так много времени, чтобы снова поднять тему Эрни Финкльштейна. Он звонил трижды с момента нашей последней встречи с отцом, но я говорю, что Эрни не появлялся.
— Это странно, — удивляется отец. — Он очень хотел пообщаться с тобой.
— Может, он лишь проявил вежливость? Возможно, у него уже есть девушка.
— Нет, Эрни одинок. Поверь мне.
— Может, он гей. Подумай об этом, уж очень он аккуратно одевается.
— Тогда мы сами спросим его об этом, — произносит отец, бросая взгляд на часы.
Не могу понять, меня затошнило от еды или от его слов.
— О чем это ты?
— Я позволил себе пригласить его пообедать с нами.
— Здесь? — Мне хочется умереть.
— Да, у него деловая встреча, но он сказал, что приедет, как только освободится. Должен быть с минуты на минуту.
— Папа! О Господи! Зачем ты так со мной поступаешь? Я не хочу видеть Эрни Финкльштейна. Меня не волнуют его деньги. Он мне не нравился в прошлом и не понравится сейчас.
— Сильви, прекрати все так драматизировать.
— Тихо! — Оглядываюсь по сторонам, не слышал ли кто его слов, и выхожу из-за стола. — Мне нужно идти.
— Куда ты?
— Домой. — Я наклоняюсь и чмокаю его в щеку.
— Сильви…
— Люблю тебя. — И я поспешно ухожу из ресторана.
У входа я протягиваю служащему квитанцию и жду, пока подгонят мою машину. И в этот момент понимаю, что меня сейчас очень легко заметить. Я одна стою около ресторана, а Эрни может появиться в любой момент. Достаю очки и коричневые зубы, потом стягиваю волосы в хвост. Напротив меня останавливается «линкольн». Закрываю лицо сумочкой и стою затаив дыхание. Из машины выходит мужчина. Боюсь смотреть в его сторону. Кажется, он колеблется. Почему бы ему не пройти внутрь? К счастью, подгоняют мою машину. Бегу к ней, сажусь и уезжаю, ни разу не оглянувшись!
КЕЙША
Расправляюсь с третьим пончиком, когда раздается телефонный звонок. На линии помехи, но я все равно различаю мужской голос, приятный, как чистая столешница.
— Я могу услышать Тревиса?
Я вдруг начинаю нервничать: такое со мной бывает перед каким-нибудь важным событием. Например, перед землетрясением в Нортридже. В ночь перед ним мне казалось, что все мое тело исколото иголками. А потом, в четыре тридцать утра, — грохот, и мы все оказываемся в аду! У меня очень хорошо развита интуиция, это свойственно Рыбам.
— Кто его спрашивает?
— Его брат Ленни.
Брат? У Тревиса нет брата. Это, наверное, шутка. Да и говорит он не как белый человек. Скорее, как диджеи, вещающие на волнах «Ар энд би» поздно ночью: например, в программах «Интимный разговор» или «Тихий шторм».
— Он сейчас не может подойти. Вы оставите сообщение?
— С кем я говорю? — вежливо интересуется «брат».
— Я Кейша, ассистент Тревиса.
— Привет, Кейша. Я Ленни. Приятно тебя слышать. А сейчас, когда мы познакомились, не могла бы ты поискать моего маленького братишку? — Голос звучит чарующе, но в нем слышится угроза. Не сомневаюсь, что-то должно произойти. Закрываю коробку с пончиками.
— Откуда мне знать, что ты действительно его брат? — спрашиваю я.
— А почему ты считаешь, что это не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97