— Делл, просыпайся, тебе сдавать!
Делл открывает глаза и берет карты.
— Давайте делать ставки с дамы, — касается она моей руки. — Ничего личного.
— Нет проблем, — отвечаю я.
Делл сдает карты, и в этот момент стучат в дверь. Руби смотрит на меня:
— Не будешь так любезен?
— Да, конечно.
Открываю дверь и вижу чернокожего подростка: руки в карманах мешковатых джинсов, в ухе серьга с бриллиантом в один карат, а на шее длинная толстая золотая цепочка с богато украшенным драгоценными камнями крестом. Первая моя мысль: «Как эта маленькая звезда рэпа Bay Bay-извините, Бау Bay— узнал о нашей игре? »
— Моя ба здесь? — спрашивает он.
— Делл, к тебе пришли, — сообщаю я, придерживая дверь, пока парень проходит к покерному столу.
Делл оборачивается.
— Это мой внучек? Иди, обними меня. Кенвин пока живет со мной, — объясняет она нам.
Парень подходит и быстро обнимает ее. Долгие, больше пары секунд, нежности с бабушкой — это сейчас не круто.
— Кенвин такой умный, — сообщает Делл. — Собирает мне компьютер.
— Зачем тебе компьютер? — бросает Руби.
— Хочу найти себе мужчину, правильно, Кенвин?
— Именно так, ба.
— Есть сайт знакомств для нас, чернокожих, правда, я подумываю и о приятном еврее.
Ты собираешь компьютеры? — спрашиваю я Кенвина. Тот застенчиво кивает, изучая пол. — Это здорово! Сколько тебе лет? Тринадцать? — Он снова кивает. — Ты немногословен, да, Кенвин? Тебе принести что-нибудь? Коку, конфету, штаны по размеру?
Мои слова вызывают у него улыбку, правда, мимолетную. Присоединяюсь к дамам, когда те заканчивают очередной круг.
Роуз открывает карты:
— «Полный дом». Короли против семерок.
— Мы видим твои чертовы карты, — шипит Мардж.
— Конечно, видите. Ты подглядываешь сегодня весь вечер.
— Послушай, Рип ван Винкл-морщинкл, — вспыхивает Мардж, — возьми свои слова назад.
— Взять назад? — Делл поднимается с кресла… И начинается «кошачий концерт». — Не раздражай меня, ты, толстозадая, волосатая, бесчестная мошенница, никчемная склочница…
— Давай, продолжай! — кричит Мардж.
Такое впечатление, что я оказался в центре съемок низкосортного телевизионного сериала, который можно было бы назвать «Золотые девушки испортились».
МИКАЭЛА
Ненавижу лежать на мокром после секса. Мысль о том, что влага, оставленная двумя телами, просачивается сквозь простынь и наматрасник, отвратительна, особенно если это происходит в номере отеля. Даже в люксе «Четырех сезонов», где никогда не узнаешь, кто оставил до тебя на кровати свою ДНК.
Рэндалл Блум выходит из ванной комнаты и надевает брюки.
— Может, задержимся еще немного? — мечтательно спрашиваю я.
Мы никогда не остаемся больше чем на полчаса — это максимум, но я должна заставить его считать, что он мне интересен. Я раскинулась на кровати, простыня стратегически прикрывает мою грудь, оставив обнаженным только левый сосок.
Рэндалл берет рубашку.
— Мне нужно возвращаться в офис.
Смотрю на его бледную лысину. Сквозь кожу с обесцвеченными пятнами и парой веснушек проглядывают капилляры. В этот момент я понимаю: Рэндалл похож на свой пенис.
— Как ты думаешь, стоит мне покрасить волосы в темно-рыжий цвет?
— Конечно, — говорит он, застегивая рубашку.
Его вообще не интересует, какого цвета у меня волосы и как меня зовут. Все, что волнует Рэндалла, — мгновенная эрекция. Но к его могучему возбуждению моя ослепительная внешность не имеет никакого отношения. У него встает только по одной причине: моя БК, или, говоря языком дилетантов, Бритая Киска. Мужчинам нравится легкий доступ и чистое рабочее пространство, не говоря уже о факторе порно, что само собой разумеется. Моя БК — секрет моего успеха. Каждой девушке нужно иметь такую же, мне стоит написать об этом книгу.
— Может, я их немного подрежу и сделаю стрижку «боб», — добавляю я.
Рэндалл не собирался снова со мной спать. Предполагалась недолгая беседа за ленчем. Но разве он может концентрироваться на деле, когда кровь отливает от головы и скапливается в головке маленького члена? Хотя, нужно отдать ему должное, не такой уж он и маленький. Шесть дюймов — размер не гигантский, но больше среднего.
— Ага, — бурчит Рэндалл. Он не слушает меня — слишком сильно чувство вины. Ведь дома у него жена и ребенок. Богатая жена. Но первобытные инстинкты иногда берут верх. Куда же деваться мужчине ? — Кое-что меня беспокоит, — говорит он бесстрастно, садясь на край кровати и надевая носки.
Дело плохо! Я знаю, что он собирается сказать. «Ты растеряла талант. Ты уже немолода. Нам нужно сокращать наши убытки». Надо действовать быстро. Прежде чем он успевает открыть рот, я сажусь и стягиваю простыню до талии.
— Все в порядке?
Рэндалл оборачивается и смотрит на меня. Это его первая ошибка. Он возбуждается, когда видит вблизи мои идеальные, формой напоминающие слезу, груди.
— Не совсем.
— Ты постоянно думаешь о работе, тебе нужно больше отдыхать, — мурлычу я, старательно подражая страстной Лорен Бэколл. Он снова отворачивается и надевает туфли. Я не позволю ему сказать это сейчас. — Может, нам уехать куда-нибудь, например, на остров Каталина. Остановиться в маленьком пансионе. — Кладу руку ему на бедро. — Или поехать вдоль побережья в Монтеррей?
Рэндалл понимает, что я что-то говорю, но мысли его очень далеко.
— Что?
Придвигаюсь к нему сзади и начинаю растирать плечи.
— Дорогой, ты так загружен.
И тогда он произносит:
— Мы больше не будем с тобой работать. Это не моя идея, а решение агентства. Они планируют развиваться в другом направлении, хотят представлять интересы занятых актрис.
Выпрыгиваю из постели и встаю против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97